Юбилеи

«Благодетель»

В небе пахло ранней весной. Вдоль длинной очереди в мавзолей, суетливо и бестолково, с маленьким букетиком цветов, ходила маленькая сухонькая старушка, лет восьмидесяти, и у каждого спрашивала:

— Люди добрые, скажите, где тутова могилка Клима Ворошилова?

Кто-то ей рукой показал на мавзолей. Она, кланяясь, поблагодарила и засеменила к мавзолею.

Возле невысокой ограды, с безразличным лицом, в сапогах и черной короткой шинели, взад и вперед прохаживался молоденький милиционер.

— Сынок, ты уж прости меня старую.

Милиционер приложил руку к козырьку фуражки и сказал:

— Я вас слушаю, гражданка.

— Сынок, будь добр, где тутова могилка Клима Ворошилова?

— А в чем дело?

— Да вот на Пасху хочу помянуть маво благодетеля добрым словом и цветочки положить. Без яво помочи мы все, как мухи, передохли бы, ей-богу! Царство ему небесное.

Милиционер развернулся и опять пошел вдоль ограды к Историческому музею. Старушка, стараясь не отставать, засеменила за ним.

— Понимаешь, милок, мой-то паразит пил как буйвол, хоть ведро, хоть два поставь, все сожрет. Уссытся, а не отлипнет.

— Гражданочка, я на службе, мне не положено с вами долго вести разговоры.

— А ты не веди, сынок, не веди! Ты слушай!.. А у меня, акромя его, паразита, на руках ищо пятеро было. Младшему-то всего три годка, и все без порток... Я с утра рассую их по яслям да детским садам, а сама на работу вагонетки с железной стружкой таскать на свалку. Кунцевский игольный завод-то эвон какой длиннющий. Приползешь домой, а он уже посередь комнаты ссаный развалился. Дети в соплях, голодные ревут:

— Папка всю картошку съел...

— Бабуля, понимаете вы или нет? Не положено мне, я на посту!

— А я че, сынок, тебе плохого сделала? Я только хочу радостью с тобой поделиться! Клим-то, Ворошилов, какое доброе дело сделал! Задавил маво алкоголика... Случайно, конечно, врать не буду, но в самый раз под праздник Октябрьскую. А тот год холодно было. По шасейке уже снежок бегал. А мой-то, гунявый, возьми и выть на дорогу пьяный. А Клим-то, видать, на праздники домой, на дачу возвращался. Вечером дело-то было, темно на дороге. Ну, он его и шибанул как следовать. До войны дело-то было. Машина, не то что сейчас, остановилась. Смотрють, а он уже того. Другая машина увезла маво куда-то, а Клим Ворошилов дальше поехал. Это мне очевидцы рассказывали. Ну, я перекрестилась и подумала: «Черт подсунул, Господь взял. Так тому и быть, прости, Господи, грехи наши тяжкие».

Милиционер остановился, внимательно и ласково посмотрел на старуху.

— Ну а дальше что? — спросил он.

— А дальше, сынок, не поверишь... Счастье на меня, как манна небесная свалилась! Вызвали меня, вот где-то тутова, в большой серый дом. И начальник, с орденом на груди, сказал, что мне за мужа и на детей, от Клима Ефремовича Ворошилова полагается пособие, помощь, значит, до совершеннолетия детей по тыще сто рублей на одного ребенка и пятьсот рублей один раз за мужа. Ну а хоронить я ево должна сама. А на завод они бумагу послали, чтобы мне поболе площадь подыскали. Ты не поверишь, сынок, я тут у начальника чуть памятства не лишилась! Так на стул и брякнулась! А начальник поднял меня, дал бумагу, заставил расписаться и проводил на улицу. Так я, за сваво пьяницу, богачкой стала. Детей на ноги поставила, себе, первый раз в жизни, туфли купила. Веришь? А то все в пудовых робах ходила. Сейчас у младшенького гощу, тута, в Москве. Христос Воскресе, сынок! Нынче-то Пасха. Вот и приехала Клима Ворошилова помянуть. Без него мы померли бы все. Ей-богу, померли. Благодетель он наш. Царство ему небесное. Пусть земля ему будет пухом! Сынок, а как цветочки-то положить? Может уважишь старуху?

[На первую страницу]                    [В раздел "Кино"]
Дата обновления информации (Data modified): 05.01.05 12:16