Литературные мосты

Алла Машкова

Словацкая литература в России
(вторая половина XX века)

Вторая половина XX века, несомнено, войдет в историю словацко-русских литературных отношений как время расцвета. Предпосылки для активизации связей и контактов содержатся как в самой общественно-политической ситуации, сложившейся в наших странах после окончания второй мировой войны, так и в особенностях литературного процесса.

Пути к столь активным литературным отношениям были проложены нашими предками; их история исчисляется без малого уже почти двумя столетиями и связана с именами выдающихся деятелей словацкой и русской культуры — Я.Коллара, П.Й.Шафарика, Ш.М.Дакснера, Св.Гурбана-Ваянского, М.Кукучина, Й.Грегора-Тайовского, Д.Маковицкого, А.Шкарвана, Я.Есенского, П.Илемницкого, Л.Новомеского, О.М.Бодянского, П. И. Прейса, Де Витте, И.И.Срезневского, А.Н.Пыпина, В.Д.Спасовича, П.Г.Богатырева и др. Все они хорошо понимали значение взаимных контактов, активно пропагандировали у себя на родине достижения родственной славянской культуры, всячески стремились к духовному сближению наших народов.

Естественно, что при наличии столь солидных традиций и прочного фундамента словацко-русские литературные отношения на современном этапе характеризуются масштабностью, качественно новым уровнем развития, богатством форм, из которых предпочтительными остаются уже испытанные ранее: переводы произведений словацкой прозы и поэзии, работы научного и популярного характера о словацкой литературе, личные контакты между словацкими и русскими писателями, критиками, литературоведами. Принципиально новой сферой в области наших отношений за последние полстолетия стала подготовка профессиональных кадров словакистов (переводчиков, литературоведов, лингвистов), которая осуществляется на кафедре славянской филологии филологического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова — единственного высшего учебного заведения в России, где словакистика представлена в качестве основной специализации.

Уже традиционно важнейшим средством духовного обогащения наших стран остается художественный перевод, который помогает как бы изнутри познать жизнь народа, его душу, его эмоциональное восприятие окружающей действительности. Однако в двухсотлетний опыт переводческой политики России в отношении словацкой литературы за последние полвека были внесены существенные коррективы. Их смысл — не только в расширении круга имен переводимых авторов. На смену спорадическому интересу, нередко чисто случайному выбору произведений пришло стремление основательно и системно ознакомить русского читателя с лучшими достижениями словацкой литературы, представить исторический срез ее развития. Подтверждения этому можно найти в издании серии книг словацкого фольклора («Словацкие сказки», 1955 г, «Словацкие эпические рассказы и лиро-эпические песни», 1963 г., «Словацкая народная поэзия», 1989 г.), сборников словацкого поэтического творчества («Из словацкой поэзии», 1961 г., «Словацкая поэзия XIX-XX веков», 1964 г., «Из современной чешской и словацкой поэзии», 1975 г., «Поэзия ЧССР», 1975 г., «Чехословацкая поэзия», 1981 г.), а также избранной прозы («Словацкие повести и рассказы», 1953 г., «Словацкая новелла», 1967 г., «Повести словацких писателей», 1970 г., «Словацкие повести и рассказы», 1975 г., «Словацкая новелла XIX-начала XX века», 1988 г.) и др.

Состоялось основательное знакомство с творчеством ведущих словацких писателей XIX—XX веков. Именно в течение последних десятилетий русский читатель впервые имел возможность узнать довольно полный вариант колларовской «Дочери Славы», поэзию Янко Краля, прозу Яна Калинчака. Его вниманию были предложены два сборника стихотворений Гвездослава, новеллы и роман «Дом на склоне» Кукучина, избранные произведения Тайовского, поэзия и проза Есенского, произведения Новомеского (поэзия и публицистика), Илемницкого, Урбана, Цигера-Гронского, Ондрейова, Хробака, Швантнера, Фигули, а также современных классиков — Гечко, Яшика, Минача, Костры, Татарки, Валека, А. Беднара, Слободы, Карваша, Мигалика, Руфуса, Шикулы, Яроша, Баллека и многих других. При этом бесспорными лидерами среди издаваемых авторов стали Маргита Фигули (ее роман «Вавилон» пользуется огромной популярностью у русского читателя) и Винцент Шикула.

Однако при всём обилии издаваемых книг картина словацкой литературы, представленная в России, весьма далека от совершенства. Особенно остро это ощущаешь в процессе обучения словацкой литературе студентов-словакистов, которые на первых порах, не умея читать по-словацки, вынуждены пользоваться русскими переводами, а также студентов, специализирующихся в области русской и других славянских литератур.

При наличии большого количества «белых пятен» (например, у русского читателя полностью отсутствует какое бы то ни было представление о словацкой литературе до эпохи национального возрождения, по сей день полностью не переведён шедевр национальной поэзии — «Марина» Сладковича, нет переводов романов Ваянского, переведено лишь несколько стихотворений Краско и т.п.), издавалось множество произведений-«однодневок», которые в Словакии мало известны или давно забыты, как и имена их создателей (это относится главным образом к литературе после 1945 года).

Подобные перекосы можно объяснить не столько плохой осведомленностью издателей, рецензентов и переводчиков о литературе — хотя и этот факт тоже имел место, особенно в первые послевоенные годы, — сколько причинами идеологического и политического характера. В связи с этим, оценивая нынешнее состояние словацко-русских литературных отношений, нельзя обойти и объективные моменты, имевшие место в их послевоенной истории. Порождённые политической системой, господствовавшей в СССР и Чехословакии, они стали по сути отражением той культурной политики, которую проводило руководство этих стран. Проявления этой политики хорошо всем известны: подавление инакомыслия не только в сфере политической, но и эстетической, активное насаждение идеологического подхода к художественному творчеству, утверждение необходимости строгого следования определенным догмам и схемам и т.п. Не в упрек будет сказано в адрес наших словакистов, ибо все мы — дети своего времени и в определенной степени — жертвы режима, издавали часто не то, что было действительно нужно и интересно, переводили — не всегда руководствуясь критериями художественности, писали — не всегда искренне и откровенно, оценивали — порой не с тех позиций. Естественно, такой подход не способствовал развитию действительно творческих контактов и связей между нашими литературами.

В сфере художественного перевода результатом такой политики стало искусственное сужение самого диапазона переводимых художественных произведений, отторжение весьма значительного пласта литературы — как первой половины XX века, так и послевоенного периода — от русского читателя. Эта тенденция с наибольшей силой проявилась в первые годы после окончания войны, когда определённая часть словацкой литературы — пусть лишь на короткое время — все же была выведена из сферы обмена духовными ценностями наших стран. Именно тогда предпочтение отдавалось межвоенной литературе, ориентированной на коммунистическую идеологию и концепцию социалистического реализма, а также произведениям, в которых с позиций правящей партии освещались события словацкой истории периода второй мировой войны и Словацкого национального восстания. Одновременно полностью игнорировалось творчество писателей, представлявших иные художественные течения и ориентированных на иную идеологию. Именно поэтому с большим опозданием читатель России познакомился с лучшими достижениями литературы XX века -прозой натуризма, творчеством Урбана, Гронского. К сожалению, и по сей день практически неизвестными остаются для нас книги словацких писателей-экспрессионистов, надреалистическая поэзия, произведения Католической модерны.

После событий 1968 — 69 гг. всевозможные препоны ставились на пути освоения той части художественных ценностей, создатели которых либо покинули пределы Чехословакии, либо по политическим мотивам «не вписались» в общий процесс «консолидации» и «нормализации» тогдашнего общества. Атмосфера недоверия сопутствовала и тем, кто пытался экспериментировать, идти своим путем в художественном освоении действительности. В качестве примера можно привести «историю» с Рудольфом Слободой. Рекомендованный мной по просьбе издательства для публикации роман «Разум» послужил поводом для моего вызова в ЦК КПСС, где два самоуверенных молодых человека, вдохновленные прошедшей тогда в Словакии острой дискуссией вокруг этого произведения и имеющие весьма смутное представление как о самой книге, так и о словацкой литературе в целом, «разъясняли» мне вред этого романа, ошибочность моей позиции, а также возможные негативные последствия моего поступка. Лишь несколько лет спустя «Разум» — в прямом и переносном смысле — восторжествовал: произведение было напечатано в одном из издательств Ленинграда.

Пример со Слободой, к сожалению, не единичен. Подобная политика не только препятствовала успешной реализации издательской деятельности, но и отнюдь не способствовала развитию творческих контактов между Словакией и Россией. Её итогом стало обедненное представление русского читателя о словацкой литературе послевоенного времени; вместо духовного единения наших культур, о котором произносились торжественные речи, углублялось их разобщение.

Еще больше пострадала от идеологического пресса сфера литературно-критических переводов. Вне поля зрения оказались работы словацких структуралистов (Бакош, Поважан), известных историков и теоретиков литературы XX века (Крчмеры, Мраз, Пишут, Матушка, Чепан, Я.Штевчек и др.). Больше повезло Д.Дюришину: его известный во многих странах мира труд «Теория сравнительного изучения литературы» был опубликован на русском языке в 1979 году и по сей день пользуется большой популярностью в литературоведческих кругах России. Одновременно «зеленый свет» был открыт для трудов критиков-марксистов, теоретиков социалистического реализма — как межвоенного периода, так и современных.

Политико-пропагандистские факторы, идеологизация культуры не могли не отразиться и на науке, сфере исследования литературного процесса. Тем не менее именно за последние пятьдесят лет учеными России проделана большая работа по изучению истории словацкой литературы различных периодов, а также творчества отдельных писателей. Жанровый спектр этих исследований весьма разнообразен: от рецензий, статей, обзоров, предисловий — до сборников монографического характера, книг об отдельных этапах развития литературы, монументальных трудов.

Первая попытка осмыслить словацкую литературу послевоенного периода, выявить основные тенденции развития современной прозы, прежде всего романа, была предпринята И. А.Бернштейн и Э.Олоновой в книге «Современный чешский и словацкий роман» (1962 г.). Обратившись к творчеству популярных в то время писателей (Гечко, Илемницкий, Лазарова, Минач, Мнячко), авторы книги — насколько это было возможно в условиях тогдашнего политического климата — стремились дать объективную оценку их произведениям, определить место в современном литературном процессе. В начинающих прозаиках они сумели разглядеть большой талант, предвидеть незаурядную творческую судьбу.

Спустя почти два десятилетия словацкий роман привлек внимание другого ученого — Р.Р.Кузнецовой. В своих книгах («Роман 70-х годов в Чехословакии», 1980, «Роман 70—80-х годов в Чехословакии», 1988 г.), написанных уже в иной общественно-политической ситуации, она исследовала произведения наиболее популярных в то время прозаиков, чье творчество находилось в центре внимания тогдашней словацкой критики (А.Беднар, Я.Йоганидес, В.Швенкова, Я.Папп, Э.Дзвоник, Я.Йонаш, В.Шикула, Л.Баллек, П.Ярош, И.Габай, Р.Слобода, Л.Юрик).

Основная цель, которую ставили перед собой авторы выше названных публикаций, — исследование состояния романного жанра в конкретный период литературной истории. Преимущественно их интересовали проблемы и процессы, общие как для чешской, так и для словацкой литературы.

По иному пути пошли авторы обстоятельного труда «История словацкой литературы» (1970 г.), подготовленного Институтом славяноведения и балканистики АН СССР (Ю.В.Богданов, И.А.Богданова, Л.С.Кишкин, А.А.Зайцева, А.П.Соловьева, С.А.Шерлаимова, Л.Н.Будагова, Т.С.Карская, Л.П.Солнцева). Книга содержит богатый материал как по отдельным литературным эпохам, так и по творчеству наиболее известных писателей. К сожалению, обстановка тех лет не позволила включить раздел, посвященный литературе после 1939 года. В настоящее время коллектив Института работает над многотомной историей славянских литератур, в которую вошли и главы по истории литературы Словакии (авторы Л.С.Кишкин, Н.В.Шведова, Ю.В.Богданов, Л.Ф.Широкова). Уже изданы тома, охватывающие период с древности до конца XIX века, а также литературу первых послевоенных лет.

В довольно большом потоке научных трудов по словацкой литературе, издаваемых в России в последние десятилетия, особое место занимают работы, посвященные проблемам словацко-русских литературных отношений (И.А.Бернштейн, С.В.Никольский, Л.Н.Будагова, Ю.В.Богданов, Р.Л.Филипчикова, Л.С.Кишкин, А.Г.Машкова и др.). В итоге на сегодняшний день мы имеем весьма обстоятельную картину литературных связей между Россией и Словакией последних двух столетий. При этом если исследования, посвященные литературе XIX — начала XX века содержат сведения не только общего характера о состоянии словацко-русских литературных отношений, затрагивают как контактный, так и типологический аспекты этих связей, то работы, где речь идет о послевоенном этапе, носят скорее обзорный характер. Это объясняется тем, что без временной дистанции трудно объективно оценить состояние словацко-русских отношений. До недавного времени мешала это сделать и идеологическая установка только на положительное восприятие и оценку этих связей. А между тем поле для исследования здесь чрезвычайно богатое, и по-настоящему сделать это, вероятно, смогут лишь представители будущих поколений словакистов, которые, освободившись от пут социалистической идеологии и политических догм, спокойно и обстоятельно займутся этими проблемами.

Одна из наиболее успешных областей в сфере литературного взаимодействия между нашими странами связана с личными контактами писателей, ученых, переводчиков, преподавателей литературы. Многочисленные встречи, научные конференции, совместные труды — все это, естественно, помогало нашим словакистам лучше узнать не только страну, менталитет словацкого народа, но и обогатиться собственными впечатлениями, имеющими существенное значение при восприятии литературы, ее исследовании и пропаганде в России.

На профессиональную основу в послевоенное время была поставлена и подготовка специалистов-словакистов, которая осуществляется на кафедре славянской филологии филологического факультета МГУ. Каждые пять лет, независимо от политической конъюнктуры, к нам приходят студенты (обычно их бывает от 7 до 14 человек), заинтересованные в изучении словацкого языка и литературы. Программа их обучения весьма насыщенна и разнообразна: это всевозможные лингвистические дисциплины (начиная от практических занятий языком и кончая теоретическими курсами по истории словацкого языка и теоретической грамматике — все они находятся в ведении доцента К.В.Лифанова), курсы по словацкой культуре, истории литературы (с древнейших времён до конца XX столетия), литературной критике (чтение данных курсов обеспечивает доцент А.Г.Машкова).

Одна из важнейших сфер деятельности кафедры — работа по подготовке учебников, учебных пособий, программ. В частности, учитывая сложности, которые испытывают студенты при изучении современной литературы, кафедра в лице А.Г.Машковой совместно со словацкими учеными Я.Штевчеком, В.Петриком, И.Суликом подготовила учебное пособие «Словацкая литература. 1945—1985. Проза» (1987 г.). И хотя аналогов этой книги в России до сих пор не существует, однако время и к ней оказалось неумолимо: многие разделы (главным образом обзорного характера) уже утратили свою актуальность, часть из них морально и политически устарела. Поэтому мы продолжили работу по написанию учебника словацкой литературы. На этот раз авторский коллектив пошёл по другому пути: мы не ограничились только современным этапом, а решили совместно со словацкими коллегами написать всю историю словацкой литературы с древнейших времен до конца XX века. В 1997 году в Издательском центре филологического факультета МГУ при финансовой поддержке Государственного фонда культуры Словацкой республики Pro Slovakia вышла в свет первая часть этого учебника — «Словацкая литература. От истоков до конца XIX века» (авторы А.Машкова, Н.Шведова, З.Беран, З.Какошова, А.Крулякова, Г.Урбанцова). Структура учебника соответствует принятой в словацком литературоведении периодизации. За ее основу были взяты не события общественно-политического характера, а конкретные процессы, происходившие в литературной жизни Словакии на протяжении почти десяти столетий. Наряду с обзорными главками, в которых литература представлена в широком историческом и культурном контексте эпохи, в книге, начиная с раздела Словацкое национальное возрождение, даны монографические очерки (портреты) писателей, внёсших наиболее весомый вклад в развитие национальной литературы. Завершает учебник Очерк истории Словакии, который был написан доцентом кафедры истории западных и южных славян исторического факультета МГУ Е.Фирсовым.

В настоящее время уже находится в издательстве вторая часть учебника — «Словацкая литература. XX век», над которой работал большой коллектив словацких и русских авторов. Наша задача — представить общую картину литературного развития Словакии нынешнего столетия, ввести будущих словакистов в круг истинных ценностей словацкой культуры.

Большую помощь в изучении словацкой литературы должна оказать уже готовая к изданию Антология словацкой поэзии (составители А.Машкова, Н.Шведова, предисловие Я. Замбора), которая включает в себя произведения более ста авторов всех времён, начиная с древнейших молитв вплоть до новейшей поэзии. Большой охват материала, включение лучших достижений национальной поэзии в переводах известных, а также молодых талантливых поэтов — все это, вероятно, должно обеспечить успех книги не только среди узкого круга специалистов по словацкой литературе, но и многих любителей поэзии.

Готовя к изданию все эти книги, мы руководствуемся чувством ответственности за подготовку кадров словакистов XXI века. Сейчас уже можно констатировать, что будущее словакистики, словацкой литературы в России находится в руках людей талантливых и преданных словацкой культуре. Это бывшие студенты нашей кафедры, которые, пройдя курс обучения в аспирантуре, защитили кандидатские диссертации и продолжают успешно работать в сфере словакистики (Н.Шведова защитила диссертацию о поэзии М.Валека, Е.Прищепа — о современной словацкой драматургии, И.Андрияка — о творчестве Л. Ондрейова, С.Каськова — о творчестве Я.Есенского).

Остается только надеяться, что наши планы будут реализованы и что нам, наконец, удастся внести свою лепту в преодоление всё ещё существующего в сфере словацко-русских литературных связей противоречия между большой взаимной тягой к культурному сближению наших народов и нереализованными до конца возможностями. Сделать это необходимо, ибо словацкий и русский народы имеют все предпосылки для подлинного, а не уставного духовного сближения, которое возможно только в свободном обществе, в атмосфере, не отягощённой политическими догмами и страхом.

К сожалению, реальность последних лет пока дает мало оснований для оптимизма. В условиях изменившейся общественно-политической ситуации в наших странах, более благоприятного духовного климата для развития культурного сотрудничества на смену одним препонам пришли новые (сложности в экономике, стремление наверстать упущенные ранее возможности в плане общения с западной культурой, взаимные обиды и т.п.). Итог всего этого — весьма плачевен: в 90-ые годы практически словацкая литература перестала издаваться в России, до минимума упал книгообмен между нашими странами, резко сократились контакты между литераторами. Теперь найти в России словацкую книгу или газету (впрочем, как и русскую в Словакии) — дело практически нереальное. Даже в центральных библиотеках Москвы поступления словацких периодических изданий и книг прекратились в 1991 году.

С таким горьковатым опытом современных словацко-русских литературных отношений и одновременно с надеждой на перемены в этой сфере вступаем мы в новое столетие...