«Семья матадора»

О, матадор —
там — мат да ор...
Как метеор — за гранью риска...

Здесь — стен скулящий недостон,
обыденностью скомканная скрипка,
смертящая тоска огрызка...

Там — вихрь испаненных страстей.
Здесь — вихры спанеющих людей.
Там — праздник униженья плоти
на бычьем пишется портрете...

А здесь — упавший плеч тореро —
как плащ — откинутый коряво.
И плач по плоти невостребной.
И плеть, упавшая загробно.

Там — бык.
Здесь — быт.

Шура Петров. «Нарцисс и Эхо»

Narcissus and Echo, 2000, oil on panel, 48x36 inches

Он — обречен на одиночество.
Вокруг ни зги, ни маяты...
И даже эху не хохочется
В том море вязкой немоты.

Оно с ним — явно не не партнерствует,
а достает, юродит, ернствует...

Шура Петров. «Человек с куском мяса»

Кафкеет мир за гранью мрачи.
И этой ночи мертвы очи
полны такой небесной боли,
что жизнь покажется крамолью...

И танец рваного экстаза,
Где вырван клок, телесность в спазмах...
И вопль — отчаянно полетен.
И пластика звериной плоти.

Летающ грацьи мрачный пляс!..
И таящ смачный грацип мяс...

Шура Петров. «Любовь и энтомология»

Love and Entomology, 1999, oil on panel, 48x36 inches

Любовь как стихоизваянье
вставала властно из строки.
И этой жизни полыханье
ее взрывало изнутри.

Любовь, не уместившись в Слово,
обиженно в подтекст ушла.
А критик был мужик суровый:
ее прикончил не спеша.

[На первую страницу (Home page)]               [В раздел "Живопись"]
Дата обновления информации (Modify date): 24.08.01 17:54