I Ах, сколько грязи. Речи нестыдливы,Впервые цикл был опубликован в книге избранной любовной лирики Валека «Запретная любовь» (второе издание, Братислава, 1980).
II
Ты из сонета выходила —
струна как будто зазвучала.
В сонете проку мало было,
он без конца и без начала.Один шальной скрипач, быть может,
одна лишь скрипка для него;
в его игре нет ничего,
но ту струну она тревожит.Нагая, в музыке растворена,
хотела бы — да отступает.
Оставьте, пусть решит она.Шла за любовью как слепая,
свой роковой вопрос решая.
Как перед казнью, болью сражена.
III
Что было — лишь одни ошибки;
так поддавался грифель зыбкий:
бездушные карандаши,
возьми — захочешь — и пиши.А как она была светла, легка!
Но только тело — разве для поэта?
Сквозь блузку — и потоком света.
Как не хватает мне сейчас мелка.Всё мёдом было зажжено.
Её жевал я долго, словно корку, —
Хотя б нашёл себе я отговорку.Всё это было, и давно.
Нам неизвестное дано.
Качусь в безумии под горку.
V Усталость давит — слева, справа.IV
Не напишу я с ней ни слова,
дурманит вкус ликёра злого.
Петь под гитару, веселиться,
но вот не песни выйдут — лица.Ах, вам знакомо всё давно,
ложь несусветная — любовь,
меня вы обманули вновь,
нам неизвестное дано.Я лью на душу тайно, поутру,
лечебную настойку из шафрана —
и скоро пожелтеет рана.Так поиграем в грустную игру.
Пусть всё уйдёт к другим — я не умру.
Купите голову барана.
VI
Так нам остался лишь прозрачный тон,
прозрачной музыки прощальный звон.
Нас чисто зачеркнёт — вот и готово.И за гитарой потянулся снова
убийца подлый тот, душитель струн —
в глазах его туман от чистых лун.Как он пройдёт — видна повадка,
и слёзы потекут рекой.
Ах, арестуйте плач пустой.
Комедиант несчастный. Гадко.Ты пала на колени — так и стой!
Он лишь слегка играет, жмурясь сладко, —
всё по законам секса, вот разгадка.
Игра фальшива, только нет другой.
VII
Кармины лета для малины!
Ты — часть судьбы его единой.
Нависла времени скала.Ах, чуждый запах под подушкой,
а где душа в постели душной?
Ах, как ты далека была!Пустить бы газ тебе — ну в самом деле, —
песок бежит в часах — и он у цели.
Ты говорила: «Переждём», —
а он в тебе был словно под дождём,в углы врезался слепо, с толку сбитый,
промокший, опозоренный, забытый.
По жизни лето провело ножом,
задело ос, что от малины опьянели.
IX Другим опять досталась мякоть,VIII
Никто ведь так не сможет из людей.
Она большое в малом спрячет — странно...
Когда весь лес стоит почти что бездыханно,
луна, как леденец, щекочет горло ей.Она-то знает: нет таких вещей,
что не проглотишь; сна как не бывало.
Ботинки чёрные снимает ночь устало.
Меж шторами дозорный штык видней.И только он ей тихо светит в келье,
и лишь она, восторга не тая,
сталь голубую носит в ожерелье.А на рассвете розы музыкой знобило.
Проходят в памяти все те, кого любила.
И сад очнулся после забытья.
[На
первую страницу (Home page)]
[В раздел "Словакия"]
Дата обновления информации (Modify
date): 04.10.03 12:17