Одесса на горизонте

* * *
Поэтом вдруг себя я ощущала
Лет с десяти: как будто чья-то шалость
Мне надевала странный шлем туманный
И солнечный...
И посреди игры: кормленья кошки,
Представлявшей дочку,
Но, к разочарованью детворы,
Вдруг убегавшей в тридесятые дворы,
Мне становилось так неинтересно.
Я видела, как весело и тесно
Калейдоскопу теней на земле
От винограда, птиц и костылей
Соседа-инвалида, и как этот
Случайный праздник детский, без запретов
Мне доверяет трепетное знанье
О том, что будет мир хорош, пока
Я буду отрешаться невпопад
От игр, толкотни, бездумных слов,
От ссор, веселий, где желаний зов,
Строительства надёжных нор-домов,
Забот о нерушимости основ,
Чтоб говорить на древнем языке
С землёю, с тенью, с ветром вдалеке!

Ноябрь. Крыжановка
Молчит сурово небо, словно страж.
На поле скошенном растёт одно молчанье...
И море позабыло слово «пляж»,
Стремясь постичь вселенной колыханье.

Как арестованный под стражею небес,
Покорно солнце движется на запад.
И всё блестящее упрятало свой блеск
В речах простых, таящих мяты запах.

Но вдруг вороны, вспомнив о Ван Гоге,
О красном солнце, о колючем стоге,
Покинули зелёный клин озимых.
Кричат вороны о невыразимом...

1987

* * *
И море иное прольётся
над лодкой земною
И втянет воронкой единственного пассажира,
Да выбросит так далеко, что молитва служила
О новопреставленной Анне
лишь нитью связною...
И Анна оставит свои упованья, надежды,
А мысли нехитрые старой одеждою бросит
Ненужною. Жизнь остаётся размеренной,
прежней.
Отсутствие материально, как проседь.

А в венах у этого города Чёрное море
Пульсирует, бьётся, смеётся,
Слободку качает,
Чтоб Анна уснула спокойно
и грозди чтоб вскоре
Морскою водой напились и восторгами чаек,
Чтоб не было в жизни уныния. Бога любила
Покойная, песни любила
(земля пусть ей пухом).
О том, что шаланды кефали полны,
в забытьи говорила,
Кефали полны серебристой от речи до слуха...

* * *
Вот мой отец походкою подростка
Проходит по ладоням всех окраин.
Улица Жизни, улица Ума,
Площадь Талантов, Сердца переулок...
И вам не скажет ни одна гадалка,
Что улиц всех единое начало —
Там, за пределом «Я»,
Где речь цельна,
Где речи незачем ни рваться, ни дрожать...
Идёт отец, несёт буханку хлеба.
Мучителен сегодня первый снег!
Он в детстве свой у каждого,
А взрослость бывает часто
нам навязана не наша:
И снег не тот, и улицы не те...
И лишь немногие имеют право
На чистое простое око детства.
Чем чище, тем мучительней смотреть!

[На первую страницу (Home page)]               [В раздел "Одесса"]
Дата обновления информации (Modify date): 06.02.04 16:45