Воспоминания

Наталья Бобровская

Прага-Москва: письма домой, год 1989-й

Письмо первое. «Всеславянская, стобашенная...»

Вот я и в Праге. Город так красив, что не верится, что это — наяву, а не во сне. Скоро Рождество! К празднику украшены витрины, наряжены ёлки. На улицах много пражан с подарками, игрушками. Главная ёлка — на Староместской площади. В витринах — картины известного чешского художника Йозефа Лады. Когда смотришь на них, то погружаешься в волшебный мир, и всё вокруг кажется призрачным и сказочным, как и сам город — красивейшая в мире «злата Прага». Во всех витринах — звоночки счастья — «радостни ванноци» и «счастни нови рок!». Гёте считал Прагу драгоценным камнем в короне мира.

Мы с подругой Светланой поехали в первый же день после работы на Вацлавскую площадь — в центр города. Из метро вышли на станции «Мустек». Когда спускаешься в метро, то погружаешься в светлое сферическое пространство будущего. До приезда в Прагу знакомые журналисты из редакции советовали обязательно проехать на метро, и когда я увидела его, то поняла — почему: его трудно сравнить с чем-то привычным. Оно — необыкновенное, с мигающими огнями и идеальной чистотой.

Выйдя из метро, мы прошли к подножию конной статуи св. Вацлава из рода Пршемысловичей, приматора Праги. За ней — очень красивый, самый большой в Чехии Национальный музей, где собраны все документы из истории города Праги. Вдоль главной улицы — магазины, украшенные праздничными витринами. Одежда, меха, очень красивый чешский хрусталь «Богемия», дорогой фарфор — «порцелан» — розовый и тёмно-синий кобальт. От хрустальных люстр кружится голова. Не город, а музей-заповедник! За лучшее оформление витрин чешские дизайнеры не раз получали призовые места на международных выставках.

Староместская площадь, на которой наряжена ёлка, поражает своей архитектурной готикой. (В готическом стиле создан и Карлов мост, и храм св. Вита в Граде и Старогородская ратуша на площади.) Старое место — первый чешский город, который возник в Чехии, как центр культуры, торговли и промышленности. Главная достопримечательность Староместской площади — ратуша с курантами, созданными часовых дел мастером в XV веке. Когда часы бьют полночь, открываются створки с голубыми звёздочками и выходят, мерно постукивая, 12 апостолов. А когда дверцы закроются, то петух прокричит «ку-ка-реку!», и все люди на площади — и взрослые, и дети, хлопают в ладоши и смеются. Здесь всегда царит оживление и улыбка. Мы вошли в ратушу, а затем поднялись на смотровую площадку, и перед нами открылась панорама города, которую трудно описать, настолько она красива! Всё в городе так, как на открытках — дома, крыши, черепица. Прага — город башен, город «черепичных крыш». Башен в городе насчитывается 100, а если учитывать небольшие, — то и все 500, поэтому Прагу называют «стобашенной, всеславянской».

Письмо второе. На рождество - карп по-Чешски

Со Светланой сегодня мы гуляли по Карлову мосту — самому известному мосту в мире. С нами была наша новая подруга — Иржина, которая называла нас Наташка и Светка (так звучат наши имена ласкательно по-чешски). И это доверительное обращение родных и друзей сразу делали нашу дружбу очень тёплой и задушевной. Иржина рассказала историю Карлова моста. До 1841 года он был единственным каменным мостом в городе. Мост строился по приказу короля Карла IV и украшен 30 скульптурами, в числе которых скульптура Карла IV, Вацлава IV, св. Кирилла и св. Мефодия, св. Вита. Мост построен из плит песчаника, его длина 30 метров, а ширина 10 метров. За шестьсот с лишним лет существования он был серьёзно повреждён наводнениями, некоторые из скульптур были полностью уничтожены. Но на их месте появлялись новые. Таковы скульптуры св. Кирилла и св. Мефодия, св. Игнатия.

Когда гуляешь по городу, то встречаешь многочисленные небольшие «цукрарны», где можно быстро и вкусно перекусить. «Одну каву» и «двакрат рогличек», — говорю я. И повсюду «декуи», «декуи», «декуи» — спасибо. Высокая культура чешского народа — в большом и в малом — проявляется на каждом шагу! Вечерами по ТВ смотрю «Вечерничка», который снимает шляпку-треуголку и желает доброй ночи.

...Сегодня вечером — Рождество. По чешской традиции мы купили живого карпа, который продавался рядом с домом в огромных деревянных бочках. Наверное, трудно найти в Чехии семью, где бы на рождественский ужин не подавался карп. За живым карпом впервые в Праге увидела очередь. Мы купили огромного карпа, он бил хвостом, и мы еле дотащили его до дома. А вечером запечённый и приправленный лимоном «карп по-чешски» был украшением нашего праздничного стола.

Письмо третье. Пражский Град - резиденция королей и президентов

Сегодня побывали в Пражском Граде, Градчанах, который хорошо виден с разных концов города. Его силуэты на всех открытках и картинках и всем нам с давних пор хорошо знакомы. Со смотровой площадки открывается необычайно красивый вид города, который (и отсюда это хорошо видно) расположен в чаще. Отсюда видны прекрасные Дворцовые сады у Пражского Града. В центре — собор св. Вита, остравский памятник, который возводился на протяжении многих столетий. Кафедральный собор был местом коронации королей и их захоронений. Настенная изумительная живопись перемежается с мозаикой и фресками, украшенными самоцветами, часто преобладает фиолетовый мистический цвет. Здесь находится мавзолей чешских королей: Рудольфа II, Карла IV, Вацлава IV . По узенькой лестнице мы спустились в холодное подземелье и прикоснулись к вечности. Стены Пражского кремля помнят все исторические события. Так, при Рудольфе II (1576—1612) он был центром литературы, науки и искусства. Король окружал себя художниками, скульпторами, астрономами, алхимиками. В это время были собраны прекрасные коллекции картин и художественных предметов. К сожалению, ценная коллекция была вывезена из Праги. В соборе св. Вита находятся древние скульптуры, украшения времён Карла IV и его преемника Вацлава IV. А ныне здесь устраиваются прекраснейшие органные концерты. И об одном из них я написала стихотворение.

Гуляя по Пражскому Граду, мы вышли на самую узкую улочку — «Злату уличку», на которой трудно разойтись даже двоим. Некогда на ней жили чеканщики по золоту. Здесь много небольших магазинчиков с сувенирами, альбомами, марками. В магазине пластинок торговал Ярослав, друг Иржины. Пригибая голову, мы вошли и познакомились. Ярослав предложил нам любимых чешских исполнителей — Карела Готта и Вондрачкову, записанных чешским «Супрафоном». Потом оказалось, что Ярослав — муж журналистки Людмилы — чешской знакомой моей московской подруги Елены Широковой. Как говорится «мир тесен». В кафе «У златого змия» выпили по чашечке кофе и вернулись домой со стороны Праги-6, района особняков и посольств.

Письмо Четвертое. «В космическом свеченьи пыли друзей забытых лица плыли»

Прошли Рождественские праздники. И вот уже наступил Новый 1989 год. Но в Чехии он проходит более спокойно, чем в Москве. В новогоднюю ночь готовят свинину или гуся. Мы с моими друзьями купили гуся и запекли его с яблоками. В 12 часов ночи, когда пробили куранты, мы подняли бокалы с шампанским и мысленно перенеслись в Москву, к нашим родным, как бы вместе с ними поздравили друг друга. А наутро пошли в костёл св. Якуба, что находится рядом с Карловым мостом, и там слушали прекрасной органный концерт Моцарта во время церковной службы. На концерт, который начинался рано утром, казалось, собралась вся Прага: студенты, туристы, дамы в красивых шубах и меховых манто, так как в костёле было холодно. Орган в храме — это вершина его звучания.

В свой день рождения я со Светой и Иржиной ходила в ресторан «Москва», и мы заказали карпа. Потом пошли в «Пиццерию», заказали пиццу, а потом в цукрарну — ели пирожные и пили кофе с ромом. День был воскресный, и мы весь день гуляли. Ходили на Староместскую площадь, смотрели на часы — петух кукарекал, все смеялись и хлопали в ладоши. А вечером купили билеты в «Народни дивадло», там в этот день шла опера Моцарта «Волшебная флейта». Чехи очень музыкальный народ, с хорошими голосами и хорошим вкусом. Опера была прекрасно поставлена, и мы получили огромное наслаждение от посещения театра.

Письмо пятое. Пражская весна на Бертрамке

Ну вот и наступила весна. Край чешский — тёплый, в феврале на деревьях уже набухли почки. А сейчас, в марте, всё вокруг цветёт, и от этого город становится необыкновенно красив. В редакции был вечер, посвящённый Женскому дню, правда, здесь его не так широко отмечают, как у нас в Москве, но витрины все обновлены, весна! К нам в гости в редакцию приехал магазин «Котва» — самый крупный магазин в Праге, с демонстрацией новых коллекций одежды.

В мае ежегодно проходит Международный фестиваль «Пражская весна». Музыка звучит везде и всюду: и в летних садах, и в парках, и в Пражском Граде. Мы ходили на концерт в усадьбу, где жил Моцарт, — на Бертрамку, и получили огромное удовольствие.

С наступлением весны мы стали больше гулять. Парки, сады — все в цвету, всё цветёт пышным цветом и благоухает, кругом необыкновенно красивые и хорошо ухоженные розы — алые, розовые, белые. Цветут каштаны, магнолия, сирень. Цветут яблоня, вишня, груша. Чехия — благодатный край, кажется, ткни в землю палку — и та расцветёт. Недаром есть здесь такое место «чешский рай», когда приходишь в летний сад, словно в рай попадаешь. А ездить по дорогам — одно удовольствие. То зайчик перебежит дорогу, то фазан хвост распустит, то лань выйдет на дорогу. И никто никого не боится, ни люди зверей, ни звери — людей. Время охоты устанавливается отдельно для каждого вида. Если заяц сидит прямо перед тобой, то водитель затормозит и подождёт, пока он не уберётся восвояси. Вообще, отношение к животным удивительное, нигде не видно бездомных собак и кошек. Очень много пуделей — самых разных, красиво постриженных, ухоженных. Со Светланой мы побывали на Международной выставке кошек на окраине Праги. В двух залах были размещены кошки всех цветов и пород. Здесь и сиамы, и персы, и наши русские сибирские. Каждая в своей клетке, оформленной под цвет глаз или шерсти, у каждой своя мисочка с сухим кормом. Тихо, чисто, спокойно.

...Наступила весна и пришёл ещё один большой праздник — пасха «Великоночни Ванноци». В Чехии к Пасхе готовятся, как и к Рождеству. Витрины украшены по-весеннему, по-пасхальному. Везде подвешены плетёные корзиночки с раскрашенными национальным рисунком яичками, украшенные зелёными веточками. На Пасху мы уезжали на экскурсию в город Мартин в Словакию. На этот раз нам подавали в ресторане «баранека» — традиционное кушанье на Пасху. 

Письмо шестое. Над ШАРКОЮ

Как быстро летит время. Вот уже и лето. У нас началась жара, под тридцать градусов по Цельсию. От жары хочется укрыться в тень, и мы вечерами или в выходные доезжаем до Шарки. Шарка — это заповедное место со сталактитами и сталагмитами. Вспомнился Берджих Сметана «Над Шаркою». Когда я смотрю на холмы Чехии, то всегда вспоминаю его симфоническое произведение «Моя родина», любовь к которой пронизала всё его творчество. «Над Влтавой» и «Вышеград». Спокойное певучее раздолье лесистых холмов и красота гор, озёр...

Письмо седьмое. Карловы Вары

Карловы Вары! Старейший курорт известный во всём мире! Вары — «варжити» — кипеть. Кипящие минеральные источники бьют из-под земли, самый известный из которых «вржидло». Мы вошли в просторный зал, где пьют целебную воду. Экскурсовод нас предупредил, чтобы не особенно увлекались питьём воды — последствия непредсказуемы. И рассказал легенду, согласно которой Карл IV охотился на оленей в этих местах. Спасаясь от охотников и собак, олень перепрыгнул через горячий источник, а собаки, преследуя его вплавь, — ошпарились. Так появился курорт Карловы Вары. А потом мы гуляли по красивейшей улице города, где что ни дом — то памятник. Вот дом, где останавливался Пётр Первый, вот — Гёте, Бетховен, Карл Маркс. На улице много русских. На горе высится гостиница «Империал» — излюбленная нашими соотечественниками. Мы постояли на мостике, любуясь на плещущую форель в прозрачной воде, а затем зашли в ресторанчик рядом и заказали её. Нам принесли на красиво оформленном большом блюде запечённую целиком рыбину. Более вкусной форели я нигде не ела! По дороге мы заехали на стекольный завод «Мозер», где побывали на выставке изумительного мозерского стекла, необычного по своей расцветке и формам. «Мозер» — очень дорогое изделие, и нам оставалось только любоваться им! Здесь, в Карловых Варах, проходят Международные кинофестивали. Незабываемое впечатление осталось после демонстрации фильма известного итальянского кинорежиссёра Б. Бертолуччи «Император»: на огромном экране, с многочисленными массовыми сценами, в огромном зрительном зале под открытым небом. Просмотр закончился далеко за полночь.

Письмо восьмое. Персефоны* зерно гранатовое

* Персефона — дочь богини, проглотила шесть гранатовых зёрен.

Люблю Марину Цветаеву, её поэзию, особенно её «Поэму Горы», которая написана здесь, в Праге. «Та гора была, как грудь рекрута, снарядом сваленного, Та гора хотела губ девственных, обряда свадебного.» Вот она, эта гора. Гора Петршин с садами, с часовнями «Голгофа», «Гроба господня», с пражской Эйфелевой башней, с вышки которой виден весь город и район Смихов, где жила Марина Цветаева. «Той горы последний дом Помнишь на исходе пригорода?» Но к этому дому на улицу Шведска я попала совсем с другой стороны, со стороны Смихова, рабочего посёлка Праги. Когда я его искала, на пути встречала много пражан, которые охотно мне объясняли, как пройти к этой улице. О Марине Цветаевой мало кто слышал. Но ближе к дому я встретила студента Карлова Университета чеха Марека, который мне указал на этот дом. «Последний дом, что под горой в районе Смихов, Я различу среди других, таких же тихих». Вот это место, где Марина любила и была любима. «Персефоны зерно гранатовое, Как забыть тебя в стуже зим? Помню губы двойною раковиной Приоткрывшиееся моим». «Отчего же глазам моим... Та гора была рай? Гора валила навзничь нас, Приказывала: — ляг!» Наверное, трудно написать лучше, чем написала Марина. К.Родзиевич писал позднее: «В Праге произошла моя встреча с Мариной, память о которой я бережно проношу сквозь всё нарастающую гущу времён. Наша любовь и наша разлука живо отражены в стихах и в поэмах самой Марины Цветаевой». Я бродила вокруг этого дома, вся переполненная поэзией, и писала стихи, посвящённые ей.

Письмо девятое. В подземном царстве в гостях у Харона

Сегодня мы ездили на промышленную выставку в Брно, побывали в Моравском музее Брно, где собраны все типы народных костюмов, которые когда-либо носили в Моравии. Женский с широкой юбкой и сложно завязанным на голове платком, мужской — длинный кафтан с воротником — особенно мне понравился —считается самым роскошным.

Недалеко от Брно мы побывали в Мацохе на глубине 137 метров — карстовой пещере со сталактитами под землёй и подземной рекой Пунквой, по которой нас вёз Харон. И какая же была радость, когда из подземелья мы вдруг оказались на ярком солнце! Жизнь засияла нам новыми красками!

В 15 километрах от Брно — Аустерлиц (Славков). Мы вышли из автобуса и ступили на легендарную землю, где поздней осенью во время войны 1805 года произошла великая Битва народов. Экскурсовод рассказывал, что выбор места оказался решающим в этой войне. Низкий туман, который застелил поле, позволил Наполеону одержать победу. На поле одинокое дерево под сильным ветром клонило ветви вниз. Я подошла к нему и представила эту картину. Над низиной опускался туман...

Письмо десятое. Вдали от дома

Хорошо, что всё уже позади, «всё в порядке», как говорят чехи. Всё произошло вдруг. У меня болел живот всю ночь. Утром я спустилась вниз в медпункт, и врач мне вынесла приговор — аппендицит, в больницу. Я замахала руками и начала возражать: домой, в Москву. Но она ничего не хотела слушать, вызвала машину, и через полчаса я была уже в Санопсе (это очень хорошая больница в Праге, самая лучшая). Я опять твердила своё: домой, в Москву. Откровенно говоря, мне было страшно: язык плохо знаю, чужая страна. Но врачи были неумолимы. Всё произошло стремительно, через три часа я уже лежала в операционной. Мой хирург Ян хорошо говорил по-русски. Он расспрашивал меня о доме, о родных. Я очнулась, меня кто-то звал: «Пани Бобровская, пани Бобровская.» Всё было кончено. Подошёл пан профессор, который меня осматривал с консилиумом перед операцией и который тоже хорошо говорил по-русски, и сказал: «До Москвы Вы бы не долетели... Перитонит...» Позже я поняла, что всё могло бы кончиться для меня иначе. Чешские врачи, к которым у меня осталось неизбывное чувство благодарности, спасли мне жизнь. Прага, в самом прямом значении этих слов, вошла в мою плоть и кровь и останется на всю жизнь. За неделю в больнице, я увидела, насколько высок уровень медицины и фармацевтики в Чехии. Я почти не заметила этой операции и уже через день спустилась вниз по лестнице и позвонила Светлане с просьбой принести мне куриного бульона. Когда мои соседки-чешки увидели на столе большой термос, они с удивлением указывали на него и говорили: «Там — полевка». Ведь ни русских щей, ни наваристого куриного бульона здесь не готовят, а я без них жить не могу. Оказавшись в больнице, я затосковала по родным, ощутила пронзительную тоску по Родине. И поняла, что когда мы говорим о любви к Родине, это не просто высокие слова...

Письмо одиннадцатое. Листопад - Чешский ноябрь

Вот и осень. По-чешски — это «листопад». Слово, которое наиболее точно выразило смысл этого времени года. Падают листья, всё вокруг в ярко-красных и жёлтых нарядах. Цветы ещё цветут, хотя и не так пышно, как весной. Этот листопад — особый. В ноябре произошла революция, самая нежная революция за всю историю — «бархатная». По вечерам смотрим телевизор. Митинги, митинги, митинги... «Спарта» (стадион), Вацлавская площадь, Староместская... Но всё проходит очень организованно и спокойно. Рядом с домом находится учебный институт. Я пошла на один митинг, было много народа, почти вся площадь перед институтом была заполнена. Я не всё понимала по-чешски, но смысл был ясен: не можем жить по-старому. Было очень любопытно наблюдать, когда при одобрении (или наоборот?) всем предлагали присесть, и все единодушно приседали. И я приседала вместе со всеми. И так несколько раз. Затем собравшиеся долго хлопали и спокойно разошлись.

По ТВ часто выступает Александр Дубчек. Видно, что народ его любит. Лицо славянское, очень доброе. Смотрю на него и думаю, что именно такой человек и должен был выдвинуть в 1968 году гуманную программу построения «социализма с человеческим лицом». И вполне естественно, что вскоре А. Дубчек стал во главе Федерального собрания.

...А Новый 1990 год был совершенно необыкновенным. Встречать его вся Прага высыпала на улицы. На Вацлавской площади — не протолкнуться. Такое воодушевление трудно было представить! Все обнимались, целовались. В 12 часов ночи словно пальба началась из пробок шампанского. Победа, Victory!!! У нас в руках оказались стаканчики с пенящимся вином. До утра не стихало ликование.

Утром на площади малолюдно. Огромное количество мелкого битого стекла, по которому с трудом передвигаешься. Но к обеду всё было чисто убрано.

...Так закончился мой первый год работы. Я уехала в отпуск домой. По возвращении я отправила из Праги родным открытку:

«Вот я и «дома». Благополучно приземлилась в аэропорту «Радзине», купила пиво «Праздрой» и таким образом отметила своё возвращение.»

«Обеих стран дороги, реки в судьбе моей переплелись.
Они во мне, во мне навеки...»

— сами собой родились строчки моего стихотворения.


[На первую страницу (Home page)]               [В раздел "Чехия"]
Дата обновления информации (Modify date): 11.09.04 08:17