Валентина Гаврилова
Мой дядя Лёня
Я не видела его никогда. И даже не знаю, где он похоронен...
Просто какое-то родное незабываемое сочетание слов — бабушкины рассказы о старине, о детстве, о далёких предках и даже о мученической кончине царской семьи, которой прислуживал один из её красавцев-дядьёв — он не покинул Николая II и погиб вместе с ним в Екатеринбурге...
Но чаще всего бабушка вспоминала своего сына и называла его ласково так:
«Лёнюшка мой!»
На каждый православный праздник мы ходили с ней в церковь Бориса и Глеба и ставили свечи, а накануне вечером на маленьких листках в клетку я писала под её диктовку с трепетом и страхом:
«За упокой рабов Божьих — воина Михаила и воина Алексея».
До самой кончины бабушка верила, что «на том свете» неприменно встретится со своим сыном Лёнюшкой.
Как хочется верить, что так оно и случилось — и она смогла, наконец-то, обнять своего любимого Лёньку.
И теперь они НАВСЕГДА вместе — 87-летняя сгорбленная мать и 18-летний юноша, воин Алексей Михайлович Гаврилов, уроженец села Вышетравино Рязанского уезда.
По выцветшим военным фотокарточкам, присланным «дорогой маме на долгую память», трудно представить живого юношу. Как ни старайся — ни голоса, ни улыбки, ни движений не вообразишь.
Классические славянские черты, правильный овал лица, серьёзный взгляд — не суровый, не жёсткий, а какой-то умудрённо-спокойный и прямой. О, как сильно и нежно я, страдающая в детстве от безотцовщины, могла бы любить своего дядю Лёню! И дедушку тоже!
Такие светлые благородные лица мужчин не часто мне доводилось видеть в жизни!
Как-то мой троюродный дядя в Москве после нескольких рюмок водки расплакался и говорит:
— Я Лёнюшку часто вижу. Как живого! Не во сне — нет, вот только глаза закрою: как будто недавно расстались.
Я
, босой мальчонка, а он меня хвать на плечи — и на речку! Любил он меня и жалел, заступался всегда. Мне все мальчишки завидовали, что у меня такой добрый и такой красивый брат.Вот уж весь я седой, а всё кажется — недавно это было. Совсем недавно. И лицо его смеющееся перед глазами, и голос его слышу...
Твой дядя Лёня в танке погиб — пуля в лоб навылет. Не мучился, должно быть, умер мгновенно... Как в песне...
И слёзы опять — градом, градом на белую скатерть..
И глядя на них, я пыталась представить и понять, что же такое эти долгие 60 лет для любящего сердца брата, сестры, жены или матери?
Да нет ничего! Хотя в них и умещается нередко целая человеческая жизнь.
Нет ничего — совсем недавно!
И, вглядываясь в белесовато-коричневое фото дяди в военной гимнастёрке, я вижу, как в маленькой деревушке под Рязанью у сельсовета, обнимая красивую, хрупкую мать, юноша шепчет под рокот грузовика:
— Ну, что вы, мама, не надо так, не плачьте. Я вам писать буду часто-часто, как только время позволит! Вы просто ждите — мы скоро увидимся...
И бабушка моя ждала. Ждала всю долгую оставшуюся жизнь. Ждала даже после страшной похоронки!
И смерти совсем не боялась! А только повторяла часто, особенно в последние годы:
— Скорей бы уж меня Господь забрал. Я так по Лёнюшке соскучилась, так соскучилась!
А сколько нынче матерей в России ждёт-не дождётся своих сыновей?..
[На
первую страницу (Home page)]
[В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 13.07.06 15:39