О насущном
Юрий Кублановский на Синае. 2004. Фото Натальи Поленовой
Слова о поэзии под таким заголовком? Тогда он воспринимается, пожалуй что, иронично: поэзия, кажется, перестаёт, уже перестала быть для души человеческой насущной, необходимой — чем по крайней мере казалась она в недавние, но уже баснословные советские времена. Вдруг как-то чуть ли не в одночасье стало понятно, что людей, обладающих поэтическим слухом, ухом, гораздо меньше, чем, скажем, музыкальным. Что мелкотравчатость на поверку обнаружилась там, где прежде ошибочно мерещилась придавленная коммунизмом значительность. Что бескорыстное служение слову, постижение слова перестали быть актуальны. Что в посткоммунистическом вакууме личность не закаляется, не укрупняется, а разрыхляется в лихорадочных усилиях заработать. Что сам поэт забывает, что стихотворение — откровение, а не рядовой продукт жизнедеятельности. Что настоящая поэзия не попустительствует, но обязывает читателя к лучшему хотя бы уж тем, что мобилизует его культурные силы.
Ощущение, что большинству поэтов писать просто не о чем, их слово не носит характера обязательности. Тогда зачем пишут? Загадка. И словно заранее согласны с тем, что их будут читать по диагонали. Неряшливые писатели — неряшливые читатели. И словоблудная критика, имитирующая интеллектуальное дело.
Увы, хорошее стихотворение не возьмешь нахрапом, оно нуждается в многоразовом чтении: без того в него не проникнешь. Притом не менее важно, чем уметь понять стихотворение, умение его недопонимать и даже получать от этого особую читательскую радость. Радость от взаимодействия на эмоциональном и интеллектуальном уровне с тайной стихотворения. Недопонимание — залог неисчерпаемости стихотворения — даже может быть читателю особенно сладостно. Тайна же отнюдь не всегда заключается в затемненности смысла и ассоциативной многослойности — очень на первый взгляд простое стихотворение может быть намного таинственнее «заумного». Тайна — в энергии, породившей стих и сбереженной в нем навсегда и после того, как стихотворение вылилось на бумагу. Уловление этой энергии и есть собственно постижение стихотворения. Ну а уж следующий этап — прочувствовать и оценить все семантические, фонетические и интонационные переливы.
Могут спросить: а зачем это нужно? Зачем в наше прагматичное время так затрачиваться? На это ответить нечего: глухому звука не объяснишь. Но тот, кто знает, что такое поэзия, ни на что не променяет наслаждение ею. Тут Плодотворно взаимодействуют потустороннее и насущное. Поэзия и греет и обдает холодком.
13 января 2000 года. Переделкино
[На
первую страницу (Home page)]
[В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 14.09.06 15:02