Одесса на горизонте
Анатолий Михайленко* * *
В Одессе
ноябрь девяносто восьмого
Не с первого начат числа, а с утра,
Воскресное солнце от имени Бога
Развесило в городе свечи и бра.
Я вышел на
улицу, мытую светом,
Пройтись по асфальту знакомых дорог,
И листья, как рыжий с подпалиной сеттер,
Бежали, ласкались и вились у ног.
И сразу же,
целостность мира не тронув,
Откуда-то, вынырнув из синевы,
На крону платана присели вороны —
Три черных алмаза в короне листвы.
Я шел среди
праздника цвета и света
С опаской в душе, как непрошенный гость,
Но радуясь все же, что как-то и где-то
Участвовать в празднике этом пришлось.
А вот и залив
что синее индиго,
Суда, словно угли в горячей золе.
Какое прекрасное сладкое иго-
Греховная жизнь на греховной земле!
* * *
Небо грустит, упустив
журавля,
Бледной становится поздняя просинь.
В парке приморском деревьями для
Осени стелется пестрая простынь.
Рядом лукаво молчит
Борисфен,
Тайны былого скрывая в лагуне.
Топчут каменья разрушенных стен
Псы боевые и новые гунны.
Словно о прошлом
пророческий сон
Снится под сенью каштанов и сосен,
Слышится древних монет перезвон,
В город стучится античная осень.
Из серии «Архитектурные детали Одессы». Фото Александра Цветкова
КРАСНАЯ ОСЕНЬ
Нирвана. Без четверти
восемь.
И с четвертью красная осень,
Собравшая фрукты в садах,
Залившая мир купоросом
И охрой в отдельных
местах.
Как женщина в яркой мантилье,
Влюбленная в пахаря или
В садовника, снявшего плод,
Мечтает, чтоб душу
любили –
Не только ядреную плоть.
Заметив свое увяданье,
С тревогой идет на свиданье,
Сияя румянами щек,
Несет, как предмет для гаданья,
Последний прощальный цветок.
И сам, испытав одинокость*,
Приму этой осени
кротость,
Желанье понравиться всем
С опаской нарваться на колкость,
И белую грусть хризантем.
* Одинокость (новояз.) — от одиночества (примеч. автора).
[На
первую страницу (Home page)]
[В раздел "Одесса"]
Дата обновления информации (Modify date): 20.05.06 08:20