Когда плачут горы...
«Сначала я — человек, потом философ, потом долго-долго никто и только после священник», — говорил Юзеф Тишнер (1931—2000), сформулировав в этих словах степень ответственности личности перед собой, Богом и своим призванием. Авторитет его в Польше трудно переоценить. Едва ли не самый большой после Папы Римского, хоть в Польше и не приняты подобного рода сравнения. Но без этого нам не понять популярности трудов и мыслей Тишнера, несмотря на то, что нередко он писал на изощрённые интеллектуальные темы, которые сразу же становились легко усваиваемыми и доступными, а высказывания — крылатыми изречениями.
«Мой личный горизонт начинается с гор и содержит чуточку шумов Дунайца. Интеллектуальный же мой горизонт складывается из трансцендентной редукции Гуссерля, то есть из того горизонта, в который можно включить все убеждения и ещё раз их перепроверить. Тогда как мой религиозный горизонт — из тех деревянных церквушек, среди которых я рос: костёлка в Юргове, костёлка в Лопушной. А немного — и из Старого Сонча, той францисканской традиции...»
Гурали — народ особый, польские горцы, которые знают, что такое высота, по-другому глядят на мир, и это уловил и усвоил «гураль» Юзеф Тишнер: «У гуралей нет особого таланта к добродетели... Зато есть талант к покаянию», — заметил он как-то. Своей «малой родине» он посвятил написанную на гуральском диалекте «Историю философии по-гуральски»: нечто вроде портретов местных сакратов и платонов. Его хоронили в гуральском костюме и по обычаям его народа.
В память о его судьбе, личности и тех днях, когда его хоронили и газеты писали, что «плакали даже горы», с 2001 года в Кракове отныне ежегодно проводятся Тишнеровские дни, здесь и конференция, посвящённая исследованию его трудов, идей и призванная продолжить его дело — «одомашнивания» философии. И демонстрация «гуральской» культуры — исполняются песни и танцы, показываются национальные одежды и обычаи, всех гостей потчуют особой кухней горцев... В связи с Тишнером появилось даже понятие «практикующий философ» — по аналогии с «практикующим священником», то есть воцерковлённым. Конференция приковывает к себе внимание молодёжи, интеллектуалов всего мира, Тишнер — в центре внимания дискуссий и полемик.
Говорят, смерть человека — отражение (и продолжение!) его жизни: Юзеф Тишнер подтвердил эту мысль. Умирал он мучительно и долго, ведя (даже физически) непримиримую борьбу со злом, которой отдал себя. В природе зла нет, утверждал он, оно появилось между людьми, в их пространстве и в их общении, и задача людей — искоренять зло. Ещё жестче: зло в том, что добрые люди становятся друг другу врагами. И начинают служить злу. За эту его смелую и открытую позицию зло ему словно бы мстило. Но он оставался непреклонным и, болея, подчёркивал, что именно теперь познал истинное богатство и красоту жизни. Рак горла — великое испытание для проповедника, — того, кто посвятил себя слову: в нашей истории мы помним судьбу о. Сергия Булгакова. Для Тишнера вынужденное молчание стало подлинным искушением...
Словно Сократ, вобрал он в себя боль человечества, которую диагностировал сам, собственными руками подбирая и способы лечения. Когда-то, заметил он, философия возникала из удивления перед окружающим миром (Аристотель), позже — из великого сомнения (Декарт), исток ее в наше время — мучительная боль. Но страдания не должны отгораживать. И пока позволяло физическое состояние, Тишнер старался быть со всеми вместе, не переставая шутил, радуясь общению. На смертном одре, после изнурительной болезни и многочисленных операций, облучений, продолжал благодарить судьбу за возможность познать разнообразие и красоту жизни: «Я знаю, что болезнь не позволит мне вернуться ко многим вещам. А мне этого, чёрт возьми, ни капли не жалко! Вместо того чтобы из-за моей болезни мир оскудел, он ею обогатился. Болезнь дала мне возможность испытать истинную свободу». С помощью бумаги и карандаша он продолжал вести беседы, делиться наблюдениями, призывать всех к тому, чтобы сообща искать истину...
«Когда оглядываюсь на свою работу философа и священника, ловлю себя на том, что десятки лет я главным образом трудился над человеческой надеждой. Над любовью других человек трудиться не должен, каждый пусть сам работает над своей собственной любовью. По правде сказать, над верой тоже нет смысла работать, ибо это — благодать Божия, и кому-то дана, а кому-то, к сожалению, нет. Тогда как над человеческой надеждой — с младенческих лет, будучи и школьником и уже взрослым, в разнообразных ситуациях и на различных поворотах судьбы — необходимо трудиться». Надежда — краегоульный камень его философии, проповедей, публицистики.
Духовный лидер Солидарности, не побоявшийся прийти к восставшим рабочим и поддержать их как священник, Тишнер всю жизнь разрывался между разными стихиями: он хотел заниматься философией, а приходилось «отвлекаться» на текущие моменты дня и анализировать сложившиеся в стране ситуации, которые остро этого требовали. Так возникли «Польша — это Отчизна» (1985) и «Этика солидарности» (1982), запечатлевшая сопротивление красному режиму в чёрные восьмидесятые и принесшая ему мировую известность. Ещё одна книга — «Несчастный дар свободы» (1996) — о той свободе, что обернулась своей бесплодностью, несмотря на то, что была получена спустя столетия борьбы, завоевана в лишениях. Как быть свободным — кто объяснит? В один день перескочить через большие временные отрезки не удается. Тишнер один из первых заговорил о ментальности человека, сформированного при тоталитарном режиме, о последствиях тоталитаризма. Сюда же можно отнести и «Homo sovetikus» (1992) — своеобразную попытку поближе присмотреться к исподволь складывавшейся новой действительности, её духу — названия говорят сами за себя. Нельзя считать себя независимым, говорил он не раз, если ты живёшь в стране угнетения. Уход в абстрактные понятия тут равносилен предательству.
Философия Тишнера предельно конкретна и целенаправленна именно потому что, отмеченная чертами проповеди, она прежде всего обращена к Польше и полякам 70—90-х годов — к тем, чьё мироощущение сложилось при коммунистическом режиме. И это его величайшая заслуга — не только перед родиной, но и целым лагерем. Именно посткоммунистическая формация, считает Тишнер, свидетельствует об искаженности человеческого мировосприятия. И всё же был убежден, что внутри этой реальности зреет истинная правда о человеке вместе с главными ценностями свободы, ответственности, блага, любви, без которых нет веры в Бога. «Трудность понимания веры не в том, что она сложная, а мы простые, а в том, что мы её запутали, тогда как вера проста», — писал он. Сложность заключается в том, что человек часто не знает, чем для него является вера. Свидетельством чего и стал атеизм, доказавший лёгкость веры в божков. Вера по сути своей — «печальная необходимость», — констатирует он и добавляет: «Если бы мы могли знать, не нуждались бы в вере. Но всё дело в том, что знать нам не дано. Есть вещи, которые за пределами возможностей человеческого разума. Как свет, который слепит».
А потому Тишнер всегда стремился к ясности и простоте изложения в лучшем смысле этого слова, считая важным заставить обычного человека думать, а не разглогольствовать, размышлять по законам логики о своей судьбе, обществе, в котором существует, политике и социальной системе, при которой живёт. А для этого надо знать философию: вот и старался Тишнер приспособить, по его собственным словам, феноменологию Гуссерля к восприятию «дошколят». Насколько ему это удавалось, можно судить по многотысячным тиражам его сочинений, которые по выходе в свет сразу же становились бестселлерами. А среди них были и чисто философские труды, такие, например, как «Философия драмы» (1990) и «Спор о существовании человека» (1998).
Философом не просто может, а должен быть каждый, утверждал он, считая философию не элитарной наукой, а областью, способствующей пониманию жизни. Он призывал осмыслять всё: чувства, эмоции, жизненные обстоятельства, но прежде всего — собственные поступки. Себя познать можно только через мир другого — того, кто в тебе нуждается. Этой идее подчинено всё им написанное, сказанное, выстраданное. Человек — существо, себя постоянно преодолевающее. Подлинная жизнь — это работа, и она может спориться только при условии интеллектуального подхода, высокого образования, гибкости ума, которые не даются без труда — всё требует усилий. Но сначала «возлюби ближнего», а уж потом «как самого себя». Эти важнейшие выводы философии предыдущих веков Тишнер высказывал самым простым и обычным языком, пытаясь довести до каждого: все несчастья людей от глухоты, неумения и нежелания слышать другого, который — единственный камертон, способный дать верный тон. Без этого не познать свободы, которая открывается в мышлении.
В мир свободы входят через врата веры. В свободе осуществляется благо. Благо же измеряется жертвенностью. Именно в свободе заложено отношение к другому и к себе самому, который позволяет другому быть. Отсюда высвобождающая мощь красоты, как в природе, так и в искусстве, например, в танце, которому Тишнер уделяет немало внимания, не уставая им восхищаться, пластикой человеческого тела. Свобода подразумевает отсутствие центризма: тот, кто ставит в центр бытия Бога, может потерять человека, а кто делает центром человека, может утратить Бога. Там, где Бог говорит человеку, а человек — Богу, проблемы центризма нет. И это высшая форма диалога. И всё же человек — существо в некотором роде для себя самого абсолютное. Но абсолют этот особенный: в глубинах человека живёт стремление к абсолютному признанию со стороны другого.
«Призвание мое аксиологического свойства — попытка выбрать ценность», — не раз подчеркивал он, наставивая: необходимо постоянно и неукоснительно вырабатывать систему ценностей, исходным пунктом в которой, по его мнению, было добро. Залог блага — в открытии Богу, но оно не бывает одинаковым. Одним для этого требуется несчастье, другим — наоборот: ощущение счастья. Первые ищут Бога, чтобы Он помог им выйти из затруднительного положения, вторые — чтобы Его воссловлять (от слова), выражать признательность за чудо существования. Великое богословие вырастало из этого второго направления, став богословием благодарения. Тишнер — его представитель и продолжатель.
Написанное Тишнером мигом разлеталось по стране — не только по Кракову, где он жил, преподавал философию в Папской теологической академии (заведуя Кафедрой Человека) и в Ягеллонском университете (будучи здесь профессором и деканом Философского отделения Института полонистики). Он читал лекции о драме на режиссёрском отделении Высшей театральной школы, начиная с 60-х годов постоянно публиковался, не без полемического запала обсуждая насущные и животрепещущие проблемы в редакциях журналов и издательств, на кафедрах, в костёлах. В этом городе он регулярно проводил богослужения, исповедовал, венчал и отпевал, провожал на кладбище, а когда ввели военное положение, во всеуслышание заговорил о чести и достоинстве Польши — с амвона. И никогда не терял чувства юмора, присущего его сородичам, и вместе с тем хорошо осознавал суть своего призвания: «Мы — священники — люди бездомные». А потому особенно старался помогать там, где были семьи, дети, укреплять любовь, спасать обездоленных.
Как никто он знал нужды таких людей: «Если я чего-то и достиг в области философии человека, то только благодаря вниманию к ситуациям, которые открылись по исповедям». Но выслушать пришедшего к нему верующего — это одно, а вот сделать так, чтобы изменилась его жизнь... Тут надо прежде всего начинать с себя. И Тишнер признавался: «Я изучал тиф, а не тифозных больных... Я — врач, который вместо того, чтобы лечить больного, пишет о болезни диссертацию». Конечно, он судил себя излишне строго, но точно также он выступал против догм современной церкви, нажив себе множество врагов. В книгах «Между Господом и приходским священником» (1995) и «Священник на бездорожье» (1999) он заостряет проблемы поведения служителей церкви: «Плох тот врач, который может заразить больного», — не раз он приравнивал священника к врачу, видя в пастыре прежде всего лекаря — духовного, но и физического тоже, если помнить о здоровом теле и здоровом духе... Блуждают не только мысли, но и люди, блуждать необходимо, полезно, только тогда можно не попасть впросак заготовленным впрок ответом...
Знаток и последователь феноменологии Э. Гуссерля, которого, как и его соотечественник Роман Ингарден, он считал своим непосредственным учителем, Тишнер был известен как создатель концепции аксиологического Я, агатологической науки и современной этики, что нашло отражение в одном из ранних его философских трудов «Мышление в категориях ценностей» (1982). Здесь им были заявлены его воззрения на современную философию и тот вид польского богословия, с которым он стал полемизировать — с томизмом. Рассматривая томизм, сложившийся в богословии в последние годы как ситуацию, себя исчерпавшую, а следовательно, тупиковую, он повернул философию к разработке идей, связанных с утверждением добра как исходного жизненного начала. Бытие — это добро, настаивал он. Вот и философия привлекала его своей «человечностью», что нашло отражение в созданной им блестящей портретной галерее современных философов: Р.Ингарден, Г.Марсель, М.Хайдеггер, А.Кемпиньский, Э.Левинас. В какой-то мере дополняет этот ансамбль «Исповедь революционера» — наново прочитанная Тишнером «Феноменология духа» Гегеля (1993) — с точки зрения «человеческой» истории.
В деятельности Тишнера трудно вычленить и рассмотреть отдельно, например, только его пастырство, либо философию, его сугубо педагогическую работу, а ведь, кроме этого, он ещё был блестящим публицистом и неутомимым рассказчиком анекдотов, ибо всё это он счастливо в себе соединял. Может быть, именно столь органичный сплав и составляет обаяние, а вместе с тем глубину всего им написанного и произнесённого? Своё призвание он видел в том, чтобы делать высказанную однажды мысль доступной любому и каждому. Отсюда его стремление к афористичности, за которой не только дерзость ума, но работа по усваиванию и осваиванию традиций, в данном случае — ораторского искусства: лаконичность стиля и изысканная литературность даётся тому, кто умеет вчитываться и вслушиваться в слово другого. Сам он относил себя к европейской философской традиции, мыслящей метафорой (Платон, св. Августин, Кант, Гуссерль, Хайдеггер, Кьеркегор).
Юзеф Тишнер — автор более чем трёх десятков книг, многие из которых не раз переиздавались. Его не единожды награждали, он лауреат премии Пен Клуба (1993), нескольких литературных премий, кавалер Ордена белого орла (1999).
Приведём некоторые высказывания Юзефа Тишнера
Правда в том, что живу.
Душа — пространство, которое ловит голос Бога и отвечает Ему эхом.
Обязательства возникают при встрече.
Человек — образ драмы. Человек соединяется с другим посредством диалога, в котором ключевая роль отведена вопросам и ответам.
Вопрос — разновидность просьбы.
Темнота дремлет в человеке у самых истоков света.
Обман подвигает к правде, как темнота — к свету.
Не ищут рая, утраченного навсегда, но земли, обетованной от века.
Трагизм стеснённой свободы.
Мудрец может умереть от избытка истины.
Другой — тот, в ком добро явило себя в ответ на действие зла.
Зло есть тем, что дано, а не тем, что определено. В конкретном межчеловеческом опыте зло является аксиомой не столько нашего мышления, сколько нашего опыта.
Быть на земле — значит прикасаться к ней смехом и плачем другого.
Угрожающее зло подобно искушению.
Как далеко расходятся лучи красоты, так далеко простирается и её тепло.
Где нет внутреннего зла, там нет и нужды в благодати, особенно в лечащей благодати.
Благо «струится» в душе, как крошечный ручеек из огромного озера... Если бы воды озера объяли душу, она потонула бы в пучине.
У художника нет чувства вины: его поиск — не столько голос совести, сколько страх ответа.
Человек — музыка, которая утрачивает смысл, если её никто не слышит.
Даже в райском саду росло дерево с запретным плодом.
Поддаваясь искушению, человек показывает, кем на самом деле он является.
В своих действиях человек подвержен и тому, что есть, но и тому, чего нет.
Добро ближе нашим надеждам, зло — нашему опыту.
Ад — сила, исполнителями которой являются люди.
Безумие там, где опыт глубже и больше понимания человеческого духа.
Бремя наследия дает себя чувствовать, когда от него надо отказаться.
Навык — продолжение прошлого в настоящем. Прошлое посредством навыков становится настоящим; навыки прошлое переносят в будущее.
Тот не знает, что такое тело, кто не испытал боли неудовлетворенного вожделения.
Мир не только вычисляется, но и играется.
Молодость велика величием танца, который позволяет принимать участие в тайне существования.
Личность — это целое в её ответственности.
Человек даёт свидетельство, чтобы показать, как есть или должно быть.
Путь к жертве — путь сквозь тьму.
Суть жертвы в том, что она объемлет жизнь для тебя… вместе со смертью. Ещё точнее: даже смерть не отпугнёт от жертвы.
Не будь жертвы Христа, не было бы и оправдания.
Христос свидетельствует своеобразную правду о смерти. И не имеет значения, касается она того тела, какое было у человека со времён падения прародителей, или какое у человека было после распятой смерти Христа. Существенно то, что смерть нашла в глазах Бога признание как главный акт спасения.
Как говорили схоласты, цель — первое в намерении и последнее в исполнении.
Кто хоть раз впадал во зло, обрёл лёгкость падения.
Действительности надежды не постигает тот, кто видит в ней только испытание Временем, будущим временем... Ожидать можно даже утратив надежду. Человек, у которого есть надежда, не живёт ожиданием.
Надежда залегает глубже, встраиваясь в абсолютное.
Система — увенчание философии, но конец философствованиям.
Пропасть соединяет, разделив. Горе тому, кто поверит, будто она соединяет. Сгинет при первом же приближении. Но и тому горе, кто поверит, будто пропасть не соединяет.
Капля воды не пропадёт в море: как ни мала она, отразит блеск всего солнца.
Чувство долга категорично и индивидуально.
Не человек избирает себе свой внутренний долг, а скорее, определённый долг избирает себе человека.
Объективность — субъективное представить объективно.
Иногда кажется, что гораздо больше надо знать, чтобы лгать, нежели говорить правду.
Чтобы возникла измена, надо сначала стать честным.
Автор статьи и переводчик афоризмов Тишнера Елена Твердислова
[На
первую страницу (Home page)]
[В раздел "Польша"]
Дата обновления информации (Modify date): 28.05.06 15:51