Стихи
Из сборника «Полные дни» (1988)
Петржальские звёзды*
* Петржалка — район Братиславы.
Здесь, где
город набрасывает на меня
всё новые ремни своих колёсных передач,
где мне кажется, что сегодняшнюю любовь
и каждое стихотворение
я только украл у жизни,
где я с тоской осознаю, что от меня ускользает
даже детство моих детей,
где я страдаю от упрёков,
что я их передаю бетону
просторных парковок,
поскольку игровых площадок здесь ещё нет,
где прекрасно удаётся забетонировать
траву,
а может, к моему ужасу, даже души,
где меня пронизало представление, что бетон
заливает реку,
город,
земной шар,
где мне сын-шестиклассник,
когда я зову его к озеру, говорит:
«Меня не интересуют лебеди,
когда же ты мне достанешь «синклер»
или «коммодор»,
«дидактик альфа», «ПМД» или «ПП»,
где я посажен на цепь детских кашлей,
где я, открывая окно, не знаю, надо ли радоваться,
что дым из труб Словнафта не тянет прямо к нам,
где я однажды вечером увидел себя
в испуганном зайце,
что заблудился среди корпусов,
а то и в старушке на конечной,
что не знала, в каком доме она живёт,
откуда нас перелётное сердце зовёт
в родные земплины, липтовы, гемеры...**
откуда мы постоянно убегаем,
где я, однако, глядя на тяжёлые машины,
переворачивающие земные внутренности,
и на работу сварщиков панелей,
прочувствовал человеческую силу
и рождение нового мира,
где вымечтанное здание служб — это тело девушки,
которое тебе нужно погладить,
где серое настроение может улучшить приход
асфальтщиков,
разравнивающих податливую материю
и разбрасывающих мелкие белые камещки,
отчего тротуар превращается в звёздное небо,
где вечером в окнах панельных домов,
в тысячах человеческих гнёзд
зажигаются тысячи теплых звёзд,
где я целую тебя в первые морщины,
ибо ты, словно зайчиха, вырвешь и собственную
шерсть,
чтобы у детей было мягко под головой,
где ты на балкон перенесла
кусок своего родного дома и сада
с геранью, луком и петрушкой,
здесь, где вчера с летней грозой нанесло
столько природы, знакомой красоты,
родного края,
детства,
любовных юношеских мечтаний,
и ты была со мной.
** Земплин, Липтов, Гемер — области в Восточной и Средней Словакии, символы «малой родины».
Из сборника «Под ядовитым деревом» (1995)
Похвала улыбкам или вашему присутствию
Моим студентам
Благословляю улыбку.
Франтишек Андрашчик***
*** Ф. Андрашчик — словацкий поэт.
Я написал
элегическую танку:
В парке, в этой старинной дорогой раме
предвечернего зеркала,
одинокий мужчина
и неудержимо удаляющаяся
напуганная листва.
А здесь:
привет глаз!
Что слова!
Глаза с внезапным блеском, близкие, как дождь.
Обнажающееся драгоценное сверкание.
Глаза с тайной, может быть, скрытой и от них —
не зная, они ждут ключа,
который, пожалуй, у того, кто придёт.
Мелькания с недоступностью одиночеств на дне.
Мне даже неловко от стольких даров.
Той, что движется по тротуару, ветер
от какого угодно южного моря.
Той, которая по ступеням сходит, как с облаков.
Той, лицо которой я встречал закрытым,
поскольку она не знала о своей красоте,
а теперь мне на улыбку открылась,
как утро — росистому сиянию.
(Я знаю, однажды я ее увижу с ним —
зрачков моих коснётся легкий дым,
но я его развею, словно мим.)
Наверное, все,
чемпион
и вечный неудачник,
хилый,
толстый,
слишком маленький
и слишком высокий,
другой расы,
женщина, что детям днём и ночью отдает свою
свежесть розы,
та, что лишь прочёсывает пепел
и несёт к людям неуверенные глаза,
глаза, что смотрят на тебя и не могут отодвинуть
тяжёлый занавес,
и глаза — две скрываемые раны,
те, что выступили против жестокости,
с дрожью опасений непонимания и отказа,
глаза падающие
и возносящиеся,
нуждаются в твоей улыбке.
Но я уже вижу,
как стремительно взлетает вода,
меня приветствуют ваши ликующие белые гейзеры,
и я в них купаюсь.
Разбитая амфора, я существую вновь,
вами соединённый.
Из сборника «Прелесть смеси»
На могиле Бориса Пастернака
По Переделкину
ходить
с маленьким листочком в волосах
И в сырой
лесной темени
алебастровый
свет
(надгробия)
На
незапятнанный снег
на березовое тело
с головой
свешенной набок
положить
веточку красной рябины
Ибо он тоже был
терниями коронован
Это в
возвышающейся
равносторонней трапеции
с более широким верхним основанием
во тьме
тревожной заброшенности
светит
Веласкесов
«Распятый Христос» —
«аполлонически красивый»
К его ногам
которые целуют цветы
положить
яблочко
И с золотых кленовых куполов
пластины света
ласкающие
тихо
спускаются
и укладываются
на тёмную тёмную
грязь
дней
Перевод Н.Шведовой
[На
первую страницу (Home page)]
[В раздел "Словакия"]
Дата обновления информации (Modify date): 08.06.06 09:17