Сны
(Из книги «Сон о Фелмори» 1974—1977 гг.)
Сон о Гертруде Стайн
В гости к Гертруде Стайн ее знакомые привели лилипута, яванского колдуна. Колдун ходил вокруг Г.Стайн и указательным пальцем чертил в воздухе круг. На следующий день лилипут снова пришел, но на этот раз со своей женой. «Сегодня поженились», – сообщил он. Ну а потом лилипут зачастил к Гертруде Стайн каждый день, и каждый день приводил с собой новую жену. Стайн не удивлялась его новым женам, но не могла понять, куда девались остальные.
Однажды лилипут пришел один. Он обошел вокруг Гертруды Стайн, указательным пальцем начертил в воздухе круг, и, по словам, Стайн, она почувствовала, как повисла в воздухе в нескольких сантиметрах от земли. Потом лилипут встал на стул и зашептал Стайн на ушко: «Я люблю вас, будьте моей женой».
Герта рассмеялась: «Я люблю только женщин, – сказала она. – Они не такие грубые, как мужчины».
Колдун был очень удивлен. «Я тоже жил с одним, – сказал он задумчиво, – но и лилипутские мужчины очень грубы, а вы женщина такая хрупкая, нежная. Возьмите меня в мужья».
Стайн смеялась, но ничего поделать не могла: так и осталась на всю жизнь висеть в воздухе в нескольких сантиметрах от земли.
Сон о гладильной доскеЛечу над землей на гладильной доске. Внизу копошатся в своем муравейнике люди. Если кто-нибудь из них поднимает голову и замечает меня, то от испуга вытаскивает ключи и начинает их пересчитывать. Я лечу в Санкт-Петербург, но и там эта история с ключами повторяется. Губернатор города г. Бесстыжий от испуга ключ от Санкт-Петербурга проглотил, а мне из-за губернаторской глупости не удалось приземлиться и пришлось разворачиваться на 180 градусов и обратно домой лететь. Хорошо еще, что таким людям, как я, не надо ключей, чтобы ночью домой попасть.
Сон о том, как меня мужик убил
Шел это я по улице. Ночью шел и повстречал одинокого пешехода. Я бы мимо него прошел, да он меня остановил, схватил за капюшон моего пальто, к себе подтащил, ну и давай меня бить. Я было сопротивляться начал, да куда там. Он вдвое сильнее меня был, рослее, вообще мужик что надо. Избил он меня до такой степени, что я от побоев этих умер. Умер и отделился от своего тела. Стою на тротуаре и вижу, как мужик продолжает мое мертвое тело топтать ногами. Тут как раз три паренька мимо проходили. Я к ним, так, мол, и так, помогите, видите, человека убивают. Пареньки, конечно, не обратили на меня ни малейшего внимания, но к телу подошли. Мужик их увидел и убежал, скрылся гад. Пареньки нагнулись, посмотрели на мое лицо и, поняв, что имеют дело с известным человеком, достали носовые платки и намочили их в моей крови. Намочили свои платки и ушли довольные. Потом из магазина (а я лежал у магазинных дверей) вышла старуха с раскладным стульчиком и уселась на него молча рядом с моим трупом. Я подошел к телу ближе, дотронулся до обнаженной черной от крови ноги. Была она холодная и такая страшная, что меня в первый раз за все это время охватил ужас и вместе жалость к моему мертвому (кому я помешал жить?) телу. Этот мужик так меня избил, словно бы меня трактор переехал. Я, конечно, ничего не сказал старухе и проснулся.
Сон о Василии Захаровиче
Во сне я увидел книгу, в которой на цветной репродукции был изображен седовласый старец. Книга была религиозная, а под репродукцией было написано: ВАСИЛИЙ ЗАХАРОВИЧ – дьявол.
Так вот он какой, – подумал я. – Василием Захаровичем стареньким прикидывается.
Сказочный сон
Жил-был рядовой служивый. Пустили его домой. Приезжает он домой, а дома шум. Што такое, спрашивает, шум невообразимый? Ему отвечают, служивый рядовой возвращается, вот и гудим, а ты кто таков будешь, иди и ты с нами гудеть.
Ну, пошел он с ними гудеть, да и загудел на десять лет. Через десять лет его пустили. Домой приезжает, слышит и не понимает: в доме шум невообразимый, ужасный. Што такое, спрашивает у бабы. Баба та сидела на крыльце и через плечо плевалась в сени. Еще потом плюнула и говорит: рядовой служивый должен вернуться, вот и гудим, ну и ты проходи с нами гудеть.
Он и пошел. Сел на лавку. Все гудят, а он нет. Тут его и спрашивают: ты кто таков, што не гудишь? А он объясняет: голос потерял. А они ему: да выпей-ка нашего, заговоришь. Он и выпил. Все гудят, а он снова нет. И снова его пытают: чего ты не гудишь? А он им отвечает: не берет ваше, и голоса нет.
Они тогда в соседнюю деревню послали, мол, пришел один, и наше его не берет. Оттуда шлют, да и сами идут – посмотреть, кого это не берет ихнее, может, наше возьмет.
Взял ихнее, все выпил, усы утер, бороду расчесал пальцами и говорит так тихо: аль не признали меня? Тут все его и признали, мол, это и есть тот самый рядовой служивый. Што ж, сказали ему, теперь загудим, и все загудели, а он нет. Неужели и нашенское не берет? – соседские удивляются. Не берет и ваше, – он им рассказывает.
Они сложились тогда, в город послали. Из города купец едет посмотреть. Служивый все выпил, уши прочистил, слезы с глаз смахнул и умер. Тут все снова загудели, давай поминки справлять, веселиться.
Весело там было, шумно. Когда проснулся – грустно, тихо.
[На
первую страницу (Home page)] [В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 04.12.07 17:20