Имена

Пётр Каданцев

Поэт-солдат Сергей Есенин
(Фрагмент одноименной книги)

Среди отбывших в армию константиновцев Есенина не было. В письме B.C.Чернявскому он сообщал: «От военной службы меня до осени освободили. По глазам оставили»1.

Воспользовавшись отсрочкой от призыва, Есенин снова перебрался в столицу и энергично принялся за претворение своих литературных замыслов. Существенную помощь ему тогда оказали А.А.Блок,Д.В.Философов, Р.В.Иванов-Разумник (последний также выхлопотал Сергею небольшую бессрочную ссуду в Обществе для пособия нуждающимся литераторам и ученым). А поэт Н.А.Клюев, вспоминал Есенин, «отыскал мне издателя М.В.Аверьянова, и через несколько месяцев вышла моя первая книга «Радуница». Вышла она в ноябре 1915 г. с пометкой 1916 г.»2

Между тем у Есенина истекала отсрочка от призыва. Естественно, ему, целиком захваченному поэтическим творчеством, не хотелось прерывать его и обрывать с большим трудом налаженные литературные связи и знакомства. «Встревоженный, пришел он ко мне и попросил помочь ему получить железнодорожный билет для поездки на родину, в деревню, а затем в Рязань призываться, – вспоминал писатель и издатель МП.Мурашов. – Я стал его отговаривать, доказывая, что в случае призыва в Рязани он попадет в армейскую часть, а оттуда нелегко будет его вызволить. Посоветовал призываться в Петрограде, а все хлопоты взял на себя. И, действительно, я устроил призыв Есенина в воинскую часть при петроградском воинском начальнике. Явка была назначена на 15 апреля.

Хотя поэт немного успокоился, но предстоящий призыв его удручал... Я старался его успокоить и обещал после призыва перевести из воинской части в одно из военизированных учреждений морского министерства»3.

В целом свое обещание М.П.Мурашов исполнил. Сергей Есенин был призван в армию в апреле 1916 года и зачислен не в строевую, а в военно-санитарную часть, располагавшуюся в Царском Селе. После того, как ему была сделана операция по удалению воспалившегося аппендикса, он получил краткосрочный отпуск с выездом на родину. «Худой, остриженный наголо, приехал он на побывку, – вспоминала сестра поэта Екатерина Александровна. – ... В армии он ездил на фронт с санитарным поездом, и его обязанностью было записывать имена и фамилии раненых. Много тяжелых и смешных случаев с ранеными рассказывал он. Ему приходилось бывать и в операционной. Он говорил об операции одного офицера, которому отнимали обе ноги.

Сергей рассказывал, что это был красивый и совсем молодой офицер. Под наркозом он пел «Дремлют плакучие ивы». Проснулся он калекой...

Через несколько дней Сергей уехал в Питер.

В этот приезд Сергей написал стихотворение «Я снова здесь, в семье родной...»

После операции Сергей не мог ехать на фронт. Его оставили служить в лазарете в Царском Селе. Дважды он приезжал оттуда на побывку. Полковник Ломан, под начальством которого находился Сергей, позволял ему многое, что не полагалось рядовому солдату. Поездки в деревню, домой, тоже были поблажкой полковника Ломана. Отец и мать с тревогой смотрели на Сергея: «Уж больно высоко взлетел!» Да и Сергей не очень радовался своему положению. Поэтому его приезды домой, несмотря на внешнее благополучие, оставляли что-то тревожное»4.

Упомянутый здесь полковник Ломан сыграл исключительно благоприятную роль в солдатской судьбе Сергея Есенина. Сам он писал в опубликованной в январе 1926 года «Автобиографии» так: «В 1916 году был призван на военную службу. При некотором покровительстве полковника Ломана, адъютанта императрицы, был представлен ко многим льготам»5.

Конечно, после окончания братоубийственной гражданской войны обстановка в стране несколько смягчилась, но все же требовалось проявить изрядное гражданское мужество, чтобы публично, печатно, отметить благотворное участие в своей жизни высопоставленного офицера свиты ее императорского величества Александры Федоровны. Однако русский поэт Сергей Александрович Есенин умел быть справедливым и благодарным...

Флигель-адъютант императрицы полковник Дмитрий Николаевич Ломан был высокообразованным человеком с широкими и разносторонними интересами. Среди близких знакомых его – знаменитые художники В.М. и A.M.Васнецовы, М.В.Нестеров, Н.К.Рерих, П.Я.Билибин, архитекторы А.В.Щусев, А.В.Померанцев, С.С.Кречинский, руководитель оркестра народных инструментов В.В.Андреев, глубокий знаток и коллекционер древнерусских икон академик Н.П.Лихачев.

Именно Д.Н.Ломан с 1913 г. руководил строительством в Царском Селе при Федоровском государевом соборе русского историко-культурного центра, возводимого по инициативе известных ученых и художников и при покровительстве царской семьи, он должен был стать местом деятельности Общества возрождения художественной Руси. «Архитектурный ансамбль представлял собой обособленный городок, обнесенный кремлевской стеной со сторожевыми башнями, бойницами, каменными, с богатой резьбой, воротами... В Городке было решено создать уникальную коллекцию древнерусских орнаментов XIV и XVII веков, коллекцию парчи, коллекцию оружия XVI века, коллекцию икон и церковной утвари XVI и XVII веков»6. Сооружался Федоровский городок на частные средства.

Начавшаяся мировая война не позволила завершить его строительство. В 1914 году в нем был размещен госпиталь для раненых солдат, а в 1916 году – второй, офицерский. Они носили имена царевен – великих княжон Марии и Анастасии. Кроме того, был сформирован военно-санитарный поезд, транспортировавший с фронта раненых для лечения в многочисленных царскосельских госпиталях и лазаретах.

Следует иметь в виду, что Царское Село являлось личным имением императорской семьи. И привозившиеся туда раненые воины попадали под патронаж ее женской части – царицы Александры Федоровны и ее дочерей – царевен Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии. Все они исполняли обязанности сестер милосердия в подшефных госпиталях. Исполняли с глубоким усердием и самоотверженностью, ибо были сострадательными и истинно верующими людьми, а уход за ранеными и увечными воинами на Руси всегда считался в высшей степени богоугодным делом.

Георгиевский кавалер Е.Оношкевич-Яцына писал: «Будучи тяжело ранен в бою 31 июля 1915 года в рядах лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка незадолго до Свенцянского прорыва, я был эвакуирован в Царское Село в очень трудных условиях и 4 августа был принят на учет Царскосельского эвакуационного пункта, в Дворцовый лазарет № 3.

Государыня Императрица и Великие Княжны Ольга и Татьяна ежедневно проводили целое утро в нашем лазарете, помогая в перевязке раненых и всеми мерами облегчая их страдания»7.

Входивший в состав команды военно-санитарного поезда солдат Сергей Есенин носил армейскую форму с погонами, на которых имелись следующие служебные знаки: вензель «АФ», аббревиатура из четырех букв «ЦВСП» и цифра «143». Это означало, что их обладатель является рядовым царскосельского военно-санитарного поезда № 143 имени императрицы Александры Федоровны. Помимо солдатской кокарды на околыше фуражки, Есенин на ее тулье носил равноконечный красный крестик, обозначавший его принадлежность к военно-санитарной службе. Поезд состоял из двух десятков комфортабельных вагонов. Его комендантом (начальником) был А.В.Воронин – весьма богатый человек, владелец многих горчичных заводов в г. Сарепта (на Нижней Волге).

Интереснейшие воспоминания о солдате Сергее Есенине оставил сын полковника Ломана Юрий, тогда учащийся гимназии: «Каждый день после окончания школьных занятий я приходил в Городок и проводил там все свое свободное время... Как-то отец себя плохо почувствовал и сказал, что пойдет домой отдохнуть. Я увязался за ним. Через некоторое время после того, как мы пришли домой, раздался звонок, и в передней появился поэт Клюев, которого я довольно хорошо знал, а с ним пришел очень молодой кудрявый блондин.

Поразили меня молодость гостя и его волосы. Когда гости ушли, я спросил, кто это был, отец ответил, что это крестьянский поэт, самородок Сергей Есенин и что он будет служить в Федоровском городке...

В следующий раз я увидел Есенина на концерте в солдатском лазарете. Концерт проходил в самой большой угловой палате. Там были устроены подмостки, на которых выступали артисты. Есенин был одет в русский костюм и читал свои стихи.

После концерта отец устроил для артистов в столовой ужин. Во время ужина артисты пели и играли на различных музыкальных инструментах. Есенин читал стихи, из которых я запомнил «Русь»8.

Любознательному и наблюдательному гимназисту Юрию Ломану запомнилась комната (не казарма!), в которой проживал военный санитар Сергей Есенин. В ней «стояли четыре солдатские койки, покрытые серыми одеялами, над койками дощечки с фамилиями солдат, под дощечкой полотенце с вышитым красным петухом. Одну из коек занимал Есенин... Я забегал... и видел в комнате Есенина. Он или писал что-то, сидя на табуретке у квадратного стола, или лежал на койке»9.

Благодаря особому месту службы и покровительству полковника-интеллектуала Н.Д.Ломана, литературная деятельность Есенина, его творческие связи со столичной интеллигенцией не только не прервались, как он опасался перед призывом в армию, но даже расширились. Об этом наглядно свидетельствует, например, такой отрывок из записок Ю.Н.Ломана: «Как-то поздно вечером приехал отец и с ним несколько человек. Среди них был Есенин, режиссер Н.Н.Арбатов, артист де Лазари, баянист Федор Ромш и гитарист Саша Макаров. Кроме того, был муж покойной артистки Марии Гавриловны Савиной – Анатолий Евграфович Молчанов. И, если мне память не изменяет, был артист Владимир Николаевич Давыдов и артистка Ростова. Они ехали прямо на машинах в Петроград (у Есенина была увольнительная). Как сказал отец, артисты выступали в одном из царскосельских лазаретов и на перепутье заехали к нам поужинать»10.

В багровом зареве закат шипуч и пенен,
Березки белые горят в своих венцах.
Приветствует мой стих младых царевен
И кротость юную в их ласковых сердцах.

Где тени бледные и горестные муки,
Они тому, кто шел страдать за нас,
Протягивают царственные руки,
Благословляя их к грядущей жизни час.

На ложе белом, в ярком блеске света,
Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть...
И вздрагивают стены лазарета
От жалости, что им сжимает грудь.

Все ближе тянет их рукой неодолимой,
Туда, где скорбь кладет печать на лбу.
О, помолись, святая Магдалина,
За их судьбу.

Во втором отделении концерта была сыграна пьеса «Вечер в тереме боярском» в постановке режиссера Н.Н.Арбатова. Главные участники этого благотворительного представления получили поистине царские награды: Есенин – золотые часы с гербом и цепочкой, Арбатов – золотую брошь, Сладкопевцев – золотой кулон.

В «Автобиографии» (1923 г.) Есенин указал, что он «по просьбе Ломана однажды читал стихи императрице. Она после прочтения моих стихов сказала, что стихи мои красивые, но очень грустные. Я ответил ей, что такова вся Россия. Ссылался на бедность, климат и проч.»11

Следует особо отметить, что известное привилегированное положение Есенина на военной службе вовсе не избавляло его от ее тягот, в т. ч. материальных, которые по мере затягивания войны стала испытывать вся армия. Показательно в этом отношении, например, его прошение в Комитет литературного фонда в сентябре 1916 года: «Находясь на военной службе и не имея возможности писать и печататься, прошу покорнейше литературный фонд оказать мне вспомоществование взаимообразное, в размере ста пятидесяти рублей, ибо, получив старые казенные сапоги, хожу по мокроте в дырявых, часто принужден из немоготной пищи голодать и ходить оборванным, а от начальства приказ – ходи чище и имей сменную рубашку в церковь – хоть где хошь бери.

А рубашку и шаровары одни без сапог справить рублей 50 стоит да сапоги почти столько»12.

На заседании 10 октября 1916 г. Комитет литфонда отказался удовлетворить просьбу Есенина на том основании, что им был получен гонорар в журнале «Северные записки» за повесть «Яр».

Скорее всего, названный гонорар Сергей отослал остро нуждающимся родителям в Константинове, о чем косвенно свидетельствуют его нижеприведенные обращения к благоустроенным сотрудникам редакции и издателям.

Так, И.И.Ясинскому, председателю литературно-художественного общества «Страда», членом которого был Есенин, 20 ноября 1916 г. он писал: «Очень хотелось бы поговорить с Вами, но совсем закабалили солдатскими узами, так что и вырваться не могу. Сейчас готовлю книгу, вечерами, для печатания, но прежде хотелось бы провести ее по журналам. Будьте добры, Иероним Иеронимович, не откажите сообщить о судьбе тех моих стихов, которые я Вам дал... Мне сейчас очень важно заработать лишнюю десятку для семьи, которая по болезни отца чуть не голодает»13.

В письме издателю M.B.Аверьянову поэт, преодолев стеснение, жалуется: «Положение мое скверное. Хожу отрепанный, голодный, как волк, а кругом все подтягивают. Сапоги каши просят, требуют, чтоб был как Зеркало, но совсем почти невозможно. Будьте, Михаил Васильевич, столь добры, выручите из беды, пришлите рублей 35. Впредь буду обязан Вам «Голубенью»14, о достоинстве коей можете справиться у Разумника-Иванова и Клюева... Думаю, что не обижу моим обращением Вас, но я всегда почему-то именно надеялся на эту сторону, потом даже был разговор когда-то при выпуске «Радуницы», что, когда книга разойдется, 50 р. добавочных. Положим, книга не разошлась, но я все-таки к Вам обращаюсь и надеюсь»15 .

Между тем скоро солдатскую службу Сергея Есенина вообще постигла катастрофа. «Ему было предложено тогда написать стихи в честь Николая II. Это было в конце 1916 года. Канун революции.

Сергей не мог писать стихи в честь царя и мучительно искал предлог для отказа», – вспоминала сестра Екатерина Александровна.

Сам поэт в «Автобиографии» написал об этом так: «Революция застала меня на фронте в одном из дисциплинарных батальонов, куда угодил за то, что отказался написать стихи в честь царя. Отказался, советуясь и ища поддержки в Иванове-Разумнике»16.

Поведение солдата Сергея Есенина в данном случае делает ему честь – и как поэту, и как гражданину. Он предпочел штрафной батальон и смертельную опасность фронта имитации поэтического восторга своим главнокомандующим-венценосцем, в деяниях которого разочаровывалось все больше людей.

1 Сергей Есенин. Cобрание сочинений в трех томах. Т. 3. М.: Правда, 1975. С. 221 (Далее: Сергей Есенин. Указ. собр. соч.).
2 Сергей Есенин. Указ. собр. соч., т. 3, с. 185.
3 Воспоминания о Сергее Есенине. М.: Московский рабочий, 1975. С. 169–170.
4 Воспоминания о Сергее Есенине, с. 36.
5 Сергей Есенин. Указ. собр. соч., т. 3, с. 181.
6 Воспоминания о Сергее Есенине, с. 178.
7 Военная быль. Издание общекадетского объединения. Париж, 1969, № 100, с. 20.
8 Воспоминания о Сергее Есенине, с. 178–179.
9 Там же, с. 180.
10 Воспоминания о Сергее Есенине, с. 180–181.
11 Сергей Есенин. Указ. собр. соч., т. 3, с. 181.
12 Там же, с. 228–229.
13 Сергей Есенин. Указ. собр. соч., т. 3, с. 230.
14 Вероятнее всего, речь идет о второй книге Есенина, готовившейся к печати (вышла в 1918 г.).
15 Там же, с. 231–232.
16 Сергей Есенин. Указ. собр. соч., т. 3, с. 181.

[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 15.11.08 13:12