Артвпечатления
Исторический жанр в чешской и польской живописи XIX века: история сквозь призму искусства
Связь русской культуры с культурами других славянских стран – связь органичная, предопределенная изначальным единством всех славянских народов – в этом нет сомнения. Но описанное в «Повести временных лет» расселение славян, знакомое каждому школьнику, привело в результате к тому, что сейчас нас разделяет не только расстояние, но и слабое знание и понимание культуры друг друга. Замечу, что это характерно не только для нашего времени. Все помнят курьезный случай, когда А.С.Пушкин принял за подлинную поэзию южных славян прекрасную стилизацию Проспера Мериме и преподнес ее как «Песни западных славян». Обманулся и Адам Мицкевич, «критик тонкий и зоркий и знаток в славенской поэзии», как характеризовал его Пушкин. Этот факт свидетельствует не только о таланте Мериме как стилиста, но и о слабом знании русскими славянской культуры. В наше время, к сожалению, эта проблема стала более серьезной, глобальной и стоит острее, чем в XIX веке. В современном мире, когда так активно взаимодействуют, вступают в диалог славянские страны, просто необходим интегративный подход к изучению славянской культуры. Данная работа выполнена в этом русле: в ней рассказывается об историческом жанре в живописи Польши и Чехии XIX века.
Исторический жанр – один из основных жанров изобразительного искусства, посвященный воссозданию событий прошлого и современности, имеющих историческое значение. В Польше и Чехии развитие этого жанра было обусловлено поисками исторических корней своих народов, подъемом национального самосознания, который наметился в конце XVIII – начале XIX в. на территории славянских стран – Польши, Словакии, Чехии. Важную роль в этом движении сыграла идея «славянской взаимности», сформулированная словаком Я. Колларом. Представителей интеллигенции, сыгравших решающую роль в становлении национального самосознания и создании национальной культуры, назвали «будителями», что, на мой взгляд, очень точно отражает сущность их деятельности – воодушевление славянского народа, призыв к борьбе против иноземных угнетателей, пробуждение интереса к культуре и, конечно, к истории своего народа.
Поэтому XIX век в польской и чешской живописи ознаменован появлением многочисленных исторических полотен и активным развитием именно исторического жанра живописи. Если проследить связь с Россией и русским искусством, то господствующим жанром того времени был портрет – романтизм в русской живописи проявил себя именно так. Конечно, самые значимые исторические события того времени (война 1812 года и восстание декабристов) получили отражение в изобразительном искусстве, но они не представляют такой художественной ценности, как, например, полотна портретистов Боровиковского или Кипренского. Можно назвать имена таких художников-историков, как Николай Семенович Самокиш, Иван Акимович Акимов, Петр Васильевич Басин, Алексей Петрович Боголюбов и др. К сожалению, эти имена почти неизвестны даже русским.
Совсем по-другому дело обстояло в культурной ситуации славянских стран, переживавших национальное возрождение. В Польше и Чехии романтизм принял не индивидуалистическую направленность, а патриотическую, историческую.
Вот как еще в 1820 году определил основную задачу своего искусства Антонин Махек: «Считаю своим священным долгом воспроизвести с наибольшей тщательностью и достоверностью все величественные и прекрасные образы прошлого этой страны, для вящей славы чешского народа…». С этой целью Махек начал издавать «Чешскую историю в картинах» (с сопроводительным текстом Вацлава Ганки), в которой помимо него принимали участие и другие художники, большей частью ученики Пражской Академии, привлеченные им к этой работе.
Дело Махека продолжил такой выдающийся чешский художник, как Вацлав Брожик. Сюжеты большинства его произведений взяты из истории Богемии и замечательны как по мысли, так и по художественности работы. Его кисти принадлежат такие исторические картины, как «Гуситская девушка» (1877, выставлена в Париже), «Посольство короля Владислава при дворе Генриха VII» (1879, в Национальной галерее в Берлине), «Праздник у Рубенса», «Христофор Колумб при дворе Фердинанда и Изабеллы». Хотелось бы рассказать о картине «После битвы при Белой Горе» (1874). Это, пожалуй, одно из самых трагических событий в истории Чехии. Битва разгорелась в 1620 году близ стен Праги, во время Тридцатилетней войны, когда главным основанием для вражды был религиозный конфликт: протестантская уния, за которую стояли чешские войска, враждовала с католической лигой. В результате очень жестокого сражения чешские войска потерпели поражение. Феодально-католической реакции не составило труда после этого жестоко расправиться с чешским национальным восстанием. Чехия утратила самостоятельность, попав на 300 лет под власть австрийских Габсбургов.
Другое историческое полотно Брожика – это знаменитая картина «Ян Гус перед Констанцским собором». Ян Гус – национальный герой чешского народа, проповедник, мыслитель, идеолог чешской Реформации. Он был священником и некоторое время ректором Пражского университета и выступал за реформацию церкви, поработившей чешский народ. Все свои проповеди он произносил только на чешском языке. Также Гус порицал торговлю индульгенциями, требовал возвращения к принципам раннего христианства. А главное, что вызвало недовольство официального католичества, – то, что Гус считал главой церкви Иисуса Христа, а не человека и, соответственно, требовал уравнения в правах мирян с духовенством. 6 июля 1415 в Констанце он был сожжён вместе со своими трудами [Всемирная, с. 161].
Вацлав Брожик. «Ян Гус перед Констанцским собором»
Брожик изображает великого Гуса в кульминационный момент его жизни – на соборе в Констанце. Летом 1415 года он, положившись на слово императора Сигизмунда, который гарантировал безопасность, выехал в Констанц, надеясь, что ему удастся оправдать свое учение и деятельность. Но вскоре после прибытия Гус был взят под стражу. Состоялись три заседания, на которых великий проповедник пытался утверждать, что многие предъявленные ему обвинения не соответствуют действительности. Гусу предложили отречься от своего учения – и это спасло бы ему жизнь! – однако он возразил, что не может отрекаться от того, чего не утверждал. Тогда его, как неисправимого еретика, приговорили к сожжению заживо на костре, что и было исполнено здесь же, в Констанце, 6 июля 1415.
Художник очень удачно изобразил столкновение исторических сил за счет композиции: две центральные фигуры – архиепископа и Гуса – представляют собой антитезу как в композиционном, так и в цветовом плане. Очень выразительно представлено вероломство короля Сигизмунда, который остается на картине в тени. Четко прорисованы лица представителей церкви, искаженные от ненависти. В центре композиции выделяется прямая фигура Яна Гуса, облаченного в черное. Таким образом художник подчеркивает нравственное превосходство Гуса, его прямоту и стойкость. Картина, скомпонованная в виде драматического группового портрета, исполнена трагического величия: это пролог гуситских войн (1419–1437) и начало продолжавшейся столетиями борьбы Чехии за религиозную и политическую свободу.
Тему гуситских войн раскрывает в своем творчестве и другой выдающийся чешский живописец и график – Микулаш Алеш (1852 – 1913). Обратимся к его картине «Гуситский лагерь». Темные цвета, мрачные тона, характерные вообще для творчества Алеша, в этом произведении подчеркивают драматизм положения гуситского восстания, его безвыходность; измученность и усталость гуситов. Женщины держат на руках маленьких детей, очевидно, голодных. Центральное место в композиции занимает всадник. Его фигура на фоне темно-серого неба выглядит уставшей и изнуренной и так сильно отличается от прямого силуэта Яна Гуса. Если картина Брожика утверждает чувство восхищения и преклонения перед стойкостью и честностью чешского реформатора, то полотна Микулаша Алеша на ту же тему лишены такого оптимизма и вызывают чувство жалости к гуситам.
Микулаш Алеш. «Гусистский лагерь»
Есть еще две картины этих художников, перекликающиеся по тематике. Это работа Брожика «Ян Амос Коменский прощается с Карелом Старшим из Жеротина» и полотно Алеша «Беглецы в лесу (историческая сцена)». Обе эти картины посвящены деятельности великого педагога Яна Амоса Коменского. Брожика снова интересует именно историческая личность в переломный момент своей жизни. Он изображает тот эпизод, когда Коменский прощается с дворянином Карелом из Жеротина, под покровительством которого он долгое время находился. Именно тогда он написал свое самое известное философско-литературное произведение «Лабиринт мира и рай сердца». Но после того, как на Коменского, некатолического священника, обрушилось недовольство со стороны официальной церкви, учитель и проповедник вынужден был покинуть своего друга и покровителя. Так начинаются скитания Коменского и его последователей.
Именно последователей великого педагога, нашедших пристанище в лесу, изображает Алеш. Его интересует не личность, а люди, попавшие под влияние великой личности, подвергшие себя и своих близких страданиям и скитаниям за идею.
Алешу принадлежат и другие работы на историко-патриотические темы, картоны для росписей Национального театра в Праге (1880–1881), иллюстрации к народным песням. В его живописи сочетаются черты романтизма и уже зарождающегося в то время особого направления чешской живописи – сецессии.
Также среди работ Микулаша Алеша можно найти довольно большую коллекцию картин, посвященных началу XIX века – эпохе наполеоновских войн. Благодаря его кисти мы можем представить, как выглядели воины различных родов войск: уланы, драгуны, гусары, кирасиры, гренадеры. Эти работы выполнены в манере, близкой к импрессионизму: плавные переходы цветов, крупные мазки… Оттенки в живописи Алеша довольно мрачные, тона тусклые.
Эту же эпоху изображает художник из Польши – Петр Михаловский, яркий представитель романтизма в польской живописи. В коллекции его работ также встречается множество изображений воинов начала 19 века. Обращает на себя внимание сходство живописной манеры Михаловского и Алеша. Хотя эти два художника жили в разное время и в разных странах, их объединяет метод – романтизм – и, конечно, тематика.
Петр Михаловский. «Сомосьера»
Полотна Михаловского очень динамичны, свободны по манере. Художник использует широкие, крупные мазки и тяжелые, насыщенные тона. На картине «Голубой гусар» очень четко видна игра света и тени. Я хочу обратиться к одной из самых грандиозных исторических работ Михаловского – картине «Сомосьерра». Это название носит ущелье в горах Сьерра-де-Гуадаррама на высоте 1444 м над уровнем моря. 30 ноября 1808 г. три полка французской пехоты тщетно пытались овладеть этой тесниной, защищаемой 15-тысячным испанским войском. Дело было решено атакой уланского польского полка, выступавшего за Францию, который овладел неприятельскими орудиями и рассеял пехоту. Атака продолжалась всего около 10 минут, но стала одной из самых блестящих кавалерийских атак в истории.
Картина Михаловского отражает эту стремительность и динамичность войска польских шволежеров (легкоконных). Длинной вереницей войско тянется вдоль узкого ущелья, и кажется, что всадники уходят прямо в небо.
Картина эмоционально-напряженная по колориту, цвета насыщенные, темные. Это передает трагичность и решительность момента. Польские искусствоведы называют эту картину квинтэссенцией романтической манеры Михаловского. Обращу внимание на то, что очень детально прорисованы кони – гораздо тщательнее, чем люди (Михаловский достиг большого мастерства в изображении конных фигур).
Поэтому на подавляющем большинстве его полотен есть всадник, – например, картина «Въезд Болеслава Храброго в Киев».
Наконец, последняя интересующая меня личность – замечательный художник Ян Матейко, лидер национального романтизма в польском изобразительном искусстве. Матейко горячо сочувствовал национально-освободительным целям восстания в Королевстве Польском (1863 – 1864), которое было жестоко подавлено. Он откликнулся на его разгром первыми своими значительными полотнами (Проповедь Скарги, 1864; Рейтан в сейме, или Упадок Польши, 1866), представив на суд зрителей эпизоды шляхетского прошлого, ключевые, по мнению мастера, для понимания причин последующего политического унижения страны.
Ян Матейко. «Проповедь Скарги»
Проповедь Скарги – одна из самых величественных картин, производящих неизгладимое впечатление, равное по силе полотнам Репина. Идейный центр смещен в правый угол картины – это сам Скарга, истово произносящий свою пламенную речь. Хотя объективная историческая правда рисует Скаргу как ловкого политического игрока, его образ в передаче Матейко стал символом гражданского долга и пламенного патриотизма.
Под маской исторических костюмов и событий времен короля Зыгмунта III Матейко высказал много собственных дум о причинах упадка Польши. Вдохновенный проповедник на этой картине громит вельмож, подрывавших согласие внутри Польши и тем самым ослаблявших ее.
Кроме того, Матейко создает целый цикл «История цивилизации в Польше». Сюда входят такие сюжеты, как «Принятие христианства», «Коронация первого короля», «Прибытие евреев», «Первый Сейм в Лейчице», «Второй поход на Русь», «Эпоха Ягеллонов» и т.д. Все эти замечательные по силе и тонкости работы стоят особого разговора.
В заключение хотелось бы привести слова Ф.И. Тютчева, как нельзя более актуальные на сегодняшний день и связанные с моей темой:
Хотя враждебною судьбиной
И были мы разлучены,
Но все же мы народ единый,
Единой матери сыны <…>
И то, что длилося веками,
Не истощилось и поднесь,
И тяготеет и над нами –
Над нами, собранными здесь...
Еще болит от старых болей
Вся современная пора...
Не тронуто Косово поле,
Не срыта Белая Гора!
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Всемирная история: Энциклопедия / Под ред. В.М.Макаревича, И.И.Соколовой, Г.Г.Макаревич. – М.: Большая Росиийская энциклопедия, 2003. – 672 с.
2. История чешской живописи XIX века.
3. Ян Матейко.
4. Kultura polska: URL: www.culture.pl и др.
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Чехия"]
Дата обновления информации (Modify date): 30.09.08 16:23