Художники Санкт-Петербурга

Валерия Мушарапова и Ольга Мусакова (Шихирева)

О творчестве Любови Вячеславовны Пакулиной

Ольга Мусакова (Шихирева) и Любовь Пакулина (справа). 1998

Трудно подобрать нужные слова, когда пишешь о человеке, искренне тобой любимом, о человеке, которого знаешь вот уже 30 лет и все это время не перестаешь им восхищаться.

В отношении Любови Пакулиной слова «живет творчеством» – не пустая фраза, а самая что ни есть настоящая правда. У нее нет часов отдыха от творчества. Природа создала ее так, что она творит даже тогда, когда об этом не подозревает. Все, что видит, к чему прикасается Любовь Пакулина, открывает ей свою тайну, требуя от нее за этот дар неустанной и непрерывной работы.

Когда вглядываешься в работы петербургской художницы Любови Пакулиной, осознаешь, что обычные, непримечательные, на первый взгляд, мотивы, воплотившиеся в пейзаже, интерьере или натюрморте, остро подмеченные мастером и искусно перевоплощенные собственным видением, обретают в ее произведениях свое второе рождение. Так происходит творение новой, живописной, реальности.

Петербургская тематика – одна из доминирующих в творчестве Л.Пакулиной. Ее пейзажи – в определенном смысле пассеизм: не ретроспекция как таковая, а восприятие настоящего через дух прошлого. Отсюда, вероятно, это качество вневременности – отсутствие временного аспекта. Так, мы узнаем в пакулинских пейзажах знакомые нам всем не раз пройденные дороги, дома, дворики, сирень на Марсовом поле, мосты и мостики, реки и каналы. Может быть, именно такими, окутанными утренним туманом или подернутыми дымкой осеннего вечера, припорошенными снегом зимой, все эти местечки были и сто лет назад, и остаются сегодня. Но где-то рядом со Спасом появляется трамвайчик, и мы понимаем, что это уже наша современность. А где-то над крышами питерских домов пролетает грустный пакулинский ангел, который не есть нечто просто умопостигаемое, он осязаем и фантастически реален.

По духу Любови Пакулиной близок В.Э.Борисов-Мусатов со своей певучестью, элегичностью. Художница так же уходит от современности в мир интимно-лирических образов. В ее работах все подчинено музыкальности, линия перестает быть таковой; будучи образованной цветом, она наполняется певучестью и, наверное, поэтому каждая созданная Пакулиной композиция рождает ощущение определенной музыкальной тональности, определенного эмоционального состояния. Проблема цвета, всегда изысканного в своей гармонии, для нее – одна из важнейших. Широкой, темпераментной манере работы кистью, присущей художнице, в полной мере отвечает эффект прозрачности акварельных красок,которые остаются дышащими,переливающимися,ви-брирующими. Некоторые работы заставляют вспомнить о манере пуантилистов, но кажущиеся нарочитыми точечные движения кистью – всего лишь работа дождя во время зарисовок на пленэре, и даже в этой непредсказуемости Любовь Пакулина находит творческое решение, итогом которого становится художественный образ.

Мазок кладется на лист бумаги живо, непосредственно, как будто случайно. Нет каких-то эскизов, есть только умение видеть целостную композицию и использовать живые впечатления от любого самого маленького уголка, который воплощается на холсте как целое мироздание.

Помимо акварелей, петербургские мотивы Л.В.Пакулиной появляются в офорте. Но и здесь изначально подразумевающаяся графичность как бы преодолевается: штрих почти не используется, линия же, плавная, не скрупулезно выверенная, при всей технологической сложности ложится на металл удивительно легко. Поэтому в этих монохромных листах рождается ощущение цветности.

Подобный подход к проблематике цвета, ритму планов присутствует и в книжной графике Л.В.Пакулиной. Она не так многочисленна – иллюстрации к собственным стихам, к стихам Л.Митрохиной. Безусловно, здесь совсем иначе решаются композиционные задачи органического сплетения языка вербального и визуального, но найденные мотивы – пакулинские мотивы, такие знакомые и такие неисчерпаемые, есть и здесь.

Сложно объяснить, с чем это связано, но все произведения Любови Пакулиной напоминают некое сказочное действо. При достаточно ограниченной цветовой гамме, тяготеющей к монохромности высветленной палитре – неважно, сумрачный ли это денек в Парголово или настигающие город белые ночи – мы попадаем в царство многокрасочности, рождающей звук, богатый тончайшими нюансами. И вот что интересно: есть пейзажи, интерьеры, где люди отсутствуют, но их вещный мир – будь то горящий фонарь на улице или венский стул в комнате – беззвучно говорит об их присутствии. А сама художница предстает созерцателем этой вновь созданной реальности. Но порой появляются в этих «окошечках» одинокие фигурки людей, и тогда мы задаемся вопросом: «А может быть, это мы с вами – те, кто попадает в этот сказочный мир, те, кому тоже доверяется созерцать?»

Зеркало. 1997. Бумага, акварель. 80х72 см

Натюрморт. Цветы. 1985. Бумага, акварель. 72,5х55 см

Любовь Пакулина. Иллюстрация к рассказу «Последний лист»

[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Санкт-Петербург"]
Дата обновления информации (Modify date): 14.10.08 18:23