Краеведение Одессы
Иди ты... в баню Исаковича
Не перестаю утверждать, что Одесса – легендарный город. Даже ругань здесь своя, не понятная в любой другой стране мира. Сколько раз в детстве я слышал эти слова: «Иди ты… в баню Исаковича», и лишь лет в 14 – 15 от кого-то из старожилов узнал, что вот она, на одной со мной улице, на Кузнечной, где в мои послевоенные времена была гарнизонная баня, а до революции – прославленная баня Исаковича. Почему посылали именно туда? С водой в Одессе всегда было трудно, а таких бальнеологических процедур не было нигде. Цены кусались. Так что, если послать, то и тебе, и себе в удовольствие.
К Исаковичам мы еще вернемся. А начать мне хотелось бы с воспоминаний о Семене Бабаджане. Была да сплыла такая профессия «холодный сапожник». Так вот Сема Бабаджан был «холодным антикваром». Он не держал магазин, лавку, он все сам в свои 60 – 70 лет разносил по домам коллекционеров. Как я уже писал, жил я на Кузнечной, 29, а Сема Бабаджан – на Спиридоновской, между Кузнечной и Новосельского. Чуть ли не раз в неделю на улице раздавался зычный крик: «Женя!». Я выглядывал в окно, в белом пиджаке, какая бы ни была погода, стоял Семен Аронович: «Спуститесь, молодой человек. Кое-что есть!»
Собирал я книги, и Сема приносил мне на просмотр рукописи, журналы, газеты двадцатых годов, а иногда и сборнички стихов.
Позднее мы подружились настолько (что с того, что мне было двадцать, а ему шестьдесят), что я был принят в его доме, где вечно суетящаяся сестра Семена Ароновича Рая ставила чай, а он из сундуков, из-под кровати, из секретера доставал (не побоюсь этих слов) мусор и сокровища, и все с одинаковым трепетом, с заговорщицкой улыбкой – дескать, только мы вдвоем понимаем настоящий смысл этих раритетов. В один из вечеров Семен Аронович показал мне фотографию старого человека и сказал: «Наш Гахан». Я не понял, но не подал виду. А потом он выложил на стол удивительные книги – первый перевод Пушкина на караимский язык, фотографии караимских кенас, портреты семьи Исаковичей.
– Мы – караимы, – сказал мне С.Бабаджан, – и к нам относятся с особым подозрением из-за того, что Гитлер нас не уничтожил, как евреев. Гахан Шапшал доказал ему, что наши предки ушли из Палестины до того, как распяли Христа…
Удивительно, но факт. В нашем многонациональном городе, в нашем многонациональном классе, где были русские, евреи, украинцы, даже цыгане, я не знал такого слова: караим. Вечером я выспрашивал отца, человека, много читавшего, любителя исторической литературы.
– Караимы – религия. А может, нация. После толкований Сталина, кто сейчас что разберет. Признают иудейскую религию, т.е. Ветхий Завет, но не признают Тору. А язык у них тюркский. Считают себя потомками хазар. Думаю, что точнее тебе может объяснить Семен Федорович Кальфа, с которым мы столько лет дружим, он ведь тоже караим. И тут оказалось, что ближайшее окружение нашей семьи, да и больные, которых лечит моя мать, – караимы. А я и не знал, не думал об этом, быть может, в этом и главная особенность Одессы. Признаюсь, уже иначе, с другим интересом, рассматривал я караимские архивы Семена Бабаджана – открывались неизвестные страницы истории города. Из Крыма, а именно там осели караимы после исчезновения хазар, в 1798 году приехал в Одессу (городу было только 4 года) купец Илья с турецкими товарами.
Это точка отсчета. Позднее в Одессу переезжают два купца, братья Мангуби. Этот род закрепился в Одессе на 200 лет. Помню их потомка, балетмейстера Мангуби, который руководил самодеятельностью в парке Шевченко.
Начал я эту статью с упоминания бани Исаковича. Так вот, Самойла Исакович был почетным гражданином Одессы. За ним – дела купеческие и издательские, бальнеологические и культурологические. Кстати, его дочь, Анна Исакович (сценический псевдоним Эль Тур) была звездой российской эстрады, совершала гастрольные поездки с великим скрипачом Яном Кубеликом, с успехом исполняя русские песни во всем мире. И вновь о мосте над временем: как мне рассказывал Феликс Кохрихт, к сапожнику, что десятки лет работает в бывшей бане, заходил недавно правнук Исаковича, приехавший из-за рубежа.
Среди книг, которые показывал мне Сема Бабаджан, был «Талисман» А.С.Пушкина, переведенный на караимский язык одесситом Эраком. Подлинный дар, талисман, который графиня Е.К.Воронцова подарила А.С.Пушкину, прощаясь с ним, представлял сердолик, оправленный в золото, а на сердолике – загадочная надпись. Лишь в конце XIX века ее удалось прочесть: «Сима, сын святого старца Иосифа, пусть будет благословенна его память». Востоковеды утверждают, что это караимская реликвия.
Признаюсь, что тогда меня больше интересовали не караимские, а русские находки Семена Ароновича. Но в Одессе, поэтому она и Одесса, все перемешалось. В его доме я купил великолепную книжку «Сезанн» Вениамина Бабаджана, родича Семы, художника, поэта, искусствоведа. Потом я увидел другие книги этого юноши, расстрелянного красными в 1920 году в Крыму. Круг замкнулся – караим, вышедший из Крыма, в Крыму нашел свой последний приют.
Книги В.Бабаджана в Одессе выпускало издательство «Омфалос», во главе которого стоял еще один одессит, литературовед, прозаик, поэт, эмигрировавший в Италию, Михаил Лопатто, опять-таки караим.
Запомнились в доме Семена Бабаджана рисунки караима Бориса Эгиза, ученика К.Костанди, документы о деятельности благотворительных караимских обществ в Одессе, которые не скупились на то, чтобы поддерживать культуру. По пригласительным билетам, рекламам, ресторанным меню я как бы изнутри ощущал реальную историю.
Нет, не случайно в Одессе была караимская кофейня «Дюльбер» (по-караимски «красивая»), молитвенный дом – кенаса – на Троицкой улице, куда приезжал высший духовный лидер – Гахан, общество караимов для распространения просвещения, взаимного вспомоществования. Здесь караимы ощущали себя своими среди своих.
Совсем недавно Одесский историко-краеведческий музей устраивал выставку «Караимы Одессы». Ее открывал юрист, профессор М.Ф.Орзих, караим. И я подумал: народ, существующий тысячи лет, крошечный, но стойкий… Я уже сказал, что знал С.Ф.Кальфу и С.А. Бабаджана, еще не упомянул художника и врача Н.Юхневича, для меня не безразличны фамилии Безикович, Фуки, Ботук… В чем же секрет этой жизнестойкости, направленности к добру? Мне напомнили караимскую пословицу: «Каждое дело имеет свою тайну». Стоит ли ее разгадывать, к чему?
Выставка в музее сменилась другой, столь же тщательно подготовленной. И это естественно. Но я знал, что когда-то в Одессе Рахиль Исааковна Исакович создала микромузей при Крымском горном клубе – «Караимская комната». Прошлое должно воспитывать будущее. Почему бы не воссоздать подобную экспозицию, почему не открыть караимскую кофейню, не организовать в какой-либо школе класс для детей-караимов, желающих приобщиться к своей культуре?
«Храни меня, мой талисман», – писал Александр Сергеевич Пушкин.
Храни каждого из нас вера в мудрость одесситов, вобравших в себя сто наций, чтобы показать миру чудо веротерпимости и добра.
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Одесса"]
Дата обновления информации (Modify date): 08.01.10 15:37