«Человек, который увидел ангела»
«Человек, который увидел ангела» – такой надписью увенчана могила одного из величайших творцов 20-го века, Андрея Арсеньевича Тарковского. О Тарковском написано и снято очень много; кто-то видит его как великого художника и эстета, как поэта, который изобрёл новый язык кино, кто-то готов возвести его в ранг святого, считая, что его фильмы обладают глубоким религиозным и философским смыслом. Несомненно, каждая точка зрения имеет право на существование. Но несмотря на многочисленные мнения и споры критики, искусствоведы и простые любители кино единогласно убеждены в том, что все фильмы Тарковского благословенны присутствием великого гения.
Его работы никогда не перестанут волновать интеллектуалов, деятелей искусства и учёных всего мира, ибо они всегда будут давать пищу для серьезных размышлений, поражать своей визуальной красотой и вдохновлять на новые теории и гипотезы.
Но, все же, говоря об этом великом человеке, мне хотелось бы прислушаться к своему сердцу, а не разуму. Сам Тарковский был убеждён, что создание фильма – это как рождение чуда, что желание творить возникает на глубоком, интуитивном уровне. И поэтому он хотел, чтобы зритель, смотря его фильмы, воспринимал их как музыкальное произведение, впитывая образы и звуки интуитивно, как ребёнок, и вступал с ним именно в духовно-эмоциональный диалог. Тарковский приглашал зрителя растворить свои сокровенные воспоминания и личные ощущения в кинопространстве и таким образом создать своё уникальное понимание и отношение к его фильмам.
Безусловно, человеку, привыкшему к традиционному, жанровому кинематографу будет не всегда просто понять и прочувствовать силу работ Тарковского, ибо, помимо органичной красоты и эстетической ценности его кинообразов, все фильмы обладают серьезным философским, порой, библейским смыслом, витиеватым сюжетом и состоят из необычно медленных и длинных кадров. Каждая кинолента, словно богатейшая материя, сотканная из тысячи нитей и уложенная в несколько слоёв. Ho если зрителю удастся развернуть хотя бы один слой и успокоить сердцебиение до идентичного с кадром ритма, то в душе откроется новый мир, попав в который он уже никогда не сможет разорвать с ним связь.
В финальной сцене фильма «Зеркало» (1974) Тарковский создает метафизическое пространство, где разные поколения и персонажи встречаются в одном кадре. Мы видим его настоящую мать, Марию Ивановну Вишнякову, которая ведет за руки двух детей – актеров, играющих роли Тарковского и его сестры Марины, а также великолепную Маргариту Терехову в роли молодой матери Тарковского. Конечно же, не существует рационального объяснения для такой сюжетной развязки, и те, кто не в состоянии воспринимать кинематограф как чувственный вид искусства, к сожалению, не смогут оценит всю красоту и эмоциональную силу этого произведения. Неоднозначные финалы всех фильмов Тарковского стимулируют наши эмоции и фантазию и таким образом дарят нам свободу интерпретации. В своей книге «Запечатлённое Время» Тарковский писал: «Я буду только рад, если мои фильмы дадут возможность для свободной интерпретации… и если существуют зрители, для которых важно вступить в диалог именно со мною, то это самый великий стимул для моей работы».
Тарковский был одним из немногих советских режиссеров, который задавался конкретным вопросом «Что такое Кино?» и имел чёткую теорию о роли кинематографа в обществе.
«Зачем люди ходят в кино? Что приводит их в темный зал, где они сидят и в течение полутора часов наблюдают игру теней на полотне?» – cпрашивает Тарковский в своих теоретических трудах. Ответ довольно прост: люди приходят в кинотеатр в поисках утраченного времени.
Тарковский видел уникальность кинематографа в том, что он являлся единственным видом искусства, который бы мог запечатлеть ушедшее время и проиграть его перед глазами зрителя в замедленной форме. Поэтому тема взаимной зависимости прошлого с настоящим и связи между поколениями играет одну из ключевых ролей в фильмах Тарковского. Концепция запечатлённого времени так же находит свое выражение в формальных элементах фильмов, таких, как замедленный ритм кадра, мягкое движение камеры и плавный монтаж.
Всю жизнь Тарковский не переставал восхищаться японским понятием «саба», что означает «патина», так как считал, что именно объекты, тронутые патиной, несут в себе следы потерянного времени и служат физическими доказательствами его присутствия и ухода.
Все фильмы Тарковского населены старыми разрушающимися предметами, интерьеры домов в фильме «Сталкер» (1979) или «Ностальгия» (1983) представляют нашему взгляду стены с потрескавшейся краской и полуразрушенные поверхности.
Живописные кадры и мизансцены часто созданы из постаревших предметов – сухие цветы, старинные книги, антикварные вещи. Они населяют фильмы мистическим духом прошлого, запахом старого времени.
Несмотря на яркую тему прошлого и старины, которая пронизывает его искусство, феномен Тарковского, помимо других причин, заключается так же в бессмертной силе его работ, в их парадоксальной, бесконечной современности как в смысловом, так и в художественном отношении. Всегда будут те, кто впервые откроют для себя тайну Тарковского, в независимости от их возраста, времени и места, в котором они живут. Сложно предугадать, есть ли люди, которые относятся к его фильмам абсолютно одинаково, но можно с уверенностью сказать, что для многих знакомство с этим феноменом стало событием, поменявшим их жизнь. Одно лишь упоминание о Тарковском вызывает у них трепет в сердце и блеск в глазах, а его фильмы волнуют и вдохновляют на новые художественные творения и интеллектуальные труды. И уже этого достаточно для того, чтобы всегда ценить и восхищаться этим неординарным человеком.
Не хотелось бы говорить о каждом фильме подробно, детально обсуждая сюжет и кадры. Пусть для каждого они останутся чем-то глубоко личным и субъективным. Тарковский сам считал, что искусство кино – это глубоко субъективная форма самовыражения, и никогда не любил говорить о своих фильмах, детально расшифровывая их значение и тем самым разрушая загадку его великих кинообразов. Он часто сетовал, что зритель утратил способность предаваться непосредственному эмоциональному и эстетическому ощущению при просмотре фильмов. В надежде, что Андрей Арсеньевич все-таки заблуждался, мне хотелось бы вдохновить и настроить на нужный лад сердца зрителей в надежде, что они откроют для себя такую же новую, бесконечную вселенную, которую на каком-то этапе своей жизни открыла и я.
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Кино"]
Дата обновления информации (Modify date): 09.10.09 11:43