Впечатления
Вятская геопоэтика и романтика
Существует ли Вятская поэзия? – спросил меня как-то журналист Владимир Катаев... Думаю, что да!
Начну вокруг и около, да издалека... Несколько раз бывал я в компании других Вятских поэтов на поэтических фестивалях, на которые съезжались поэты со всей России и сопредельных государств. Могу с уверенностью сказать: поэты из разных мест заметно отличаются друг от друга...
Помню, на Пушкинских днях в Михайловском, куда я приезжал от «Илья-премии», мои глаза среди многочисленных маститых поэтов упорно останавливались на одном и том же человеке. «Наверное, у него корни – Вятские» – почему-то ещё подумал я. Это оказался Владимир Костров... Точно! Вот его цитата о себе:
«Я родился в глухой, совершенно затерянной деревне в Костромской области на северо-востоке – в болотах, мхах, реках… Это Боговаровский район Костромской области, граница там с одной стороны – Вятка (отец у меня вятский). С другой стороны – Вологда, мать родилась еще в Вологодской губернии, а я получился костромской…»
Не буду уходить в сторону, перечисляя тех, у кого корни вятские; а список получился бы внушительным – от детского (но великого) писателя Владислава Крапивина до «митька» Щагина.
Но вот как могут однокоренные земляки безошибочно узнавать друг друга?!
И не только по говору, – даже по молчанию... Или по текстам стихов, даже давних...
Явно существует некая Вятская особая энергетика, ментальность...
Лично я эту энергию почти физически ощутил в Уржуме. На Косогоре. (Там, где заканчивается старая часть города, за Собором Пресвятой Троицы, за неширокой речкой, начинается поросший лесом крутой Косогор, или просто Гора, как именуют это место сами жители).
Именно его неоднократно упоминал гениальный поэт и философ Николай Заболоцкий:
«Каждый день на косогоре я
пропадаю, милый друг.
Вешних дней лаборатория
расположена вокруг».(1935 г., «Весна в лесу»)
Или:
«Вслед за ними бледным хором
ловят Муху колдуны,
и стоит над косогором
неподвижный лик луны».(1929 г., «Меркнут знаки Зодиака»)
Энергия там – невероятная!.. Словами это не передать... Но после этого к затасканной полушутливой фразе «Вятка – родина русской Романтики» я стал относиться уже серьёзнее и внимательней! Ибо в каждой шутке есть доля... шутки, остальное – правда! Ведь действительно, перечень впечатляющий: Грин, Заболоцкий, братья Васнецовы, Шаляпин, Чайковский, Рылов, «Территория» Олега Куваева и т. д.
Да одна картина Рылова с парусником и лебедями – Гимн романтике. Откуда? Ментальность такая?.. В «сухопутной» Вятке... Может, правда, – от вольных Новгородских ушкуйников, (охотников, полу-купцов, полу-разбойников), основавших город?!. (Хлынов–Вятка–Киров).
«Такая русская порода
Являет более всего
Долготерпение народа
И нетерпение его».(Николай Пересторонин)
На тех же Фестивалях поэзии заметил: поэты из иных небольших городков стесняются своей провинциальности, самоуничижаются, а из других – хвалятся ей, вплоть до кичливости.
Это как форма защиты. Действие равно противодействию.
Самоумаление как прорыв в независимость.
И в некоторых краях умудряются хитро совмещать одно с другим.
«Вятские – люди хватские, семеро одного не боятся».
Сформулировать Вятский характер я бы не взялся, а вот замеченные мной черты Вятской поэзии рискну назвать: наивная парадоксальность, спокойная самоирония, дурашливо-ершистая скоморошистость, кичливое «самоуничижение», отзывчивая независимость...
Чтобы не быть голословным, проиллюстрирую и примерами-цитатами:
«Мы с Петрухой – азиатчина,
Вдалеке от всех европ,
Пироги жуём с зайчатиной,
И в стаканах – не сироп...»(Валентин Востриков «Мировая боль»)
Или:
Пошли за грибами, но в лес не зашли,
Удобной тропинки туда не нашли.(Эльмира Веселова, г. Зуевка)
«Напролом сквозь дороги кривые
Я пошёл по прямому пути,
Чтоб скорее дойти до России,
Но не мог я России найти...»(Леонид Сафронов)
«И никто нам не поможет.
И не надо помогать».(Светлана Сырнева)
«Утром встанешь – похмельно немножко.
И не ведаешь, что сотворить:
В магазин ли сходить за картошкой,
Черноморский ли флот разделить...»(Николай Пересторонин)
Тут почти всё и есть – от скоморошистой наивности и парадоксальности до...
Не правда ли, «самоумаление» очень уж какое-то странное, приводящее к ...вольной независимости.
Вот стихотворение Алексея Елькина из Зуевки:
«Жили-были облака
И смотрели свысока
На дома, на тротуары
И на дедушку Макара.
Но однажды дед Макар
Смастерил воздушный шар
И смотрел на облака
Свысока!»
Вот одна из несбыточных целей Романтики: быть от всего независимым, полностью свободным.
Для этого строят парусники, самолёты, воздушные шары, основывают в глухомани поселения...
Но здесь же уже заложена новая проблема, как в другом стихотворении Елькина:
«Всё больше перегрузок у Земли.
Всё тяжелей товарные составы,
Бегут, бегут налево и направо –
Не всю ещё Россию увезли...
...как вятский лес увозят по этапу...
Спешат составы на восток и запад.
Всё меньше передышек у Земли».
И нечаянная двойственность проглядывает, даже если взглянуть на названия разделов его книги «ОБЕРЕЖНЫЙ КРУГ»: «Перешагнуть реку», «Река и Лес – тебе сродни», «Поле вечного боя», «Вровень с облаками», «От сердца – к солнцу»...
Так всё-таки «вровень с облаками» или «свысока»?
И легко ли «перешагнуть реку», которая тебе «сродни»?..
Справедливости ради, скажу, что у Алексея побеждает вариант «сродни» – достаточно прочесть книгу.
В столицах сейчас в ходу больше другие мотивы... В «глуши» – закольцованный бережно круг «романтики»: мятеж и родство, покой через бой, святость и самоирония, свобода через самоумаление, достоинство через память. Генетически-энергетическую?!
В провинции даже время течёт «медленнее» и ритмы другие...
Позволю себе в продолжение темы привести и несколько своих строк:
«Сложив тела деревьев в длинный ряд,
По ним железный путь свершили мы...
Закончив круг... А повернуть назад
Нам помешает комплекс Прямизны.
...О дерево, идущее на крест
За все деревья для людских крестов».
В конце мая я и двое Вятских поэтов – Евгений Изместьев и Александр Докучаев (Авгий Конюшен) съездили по приглашению в Вологду на Поэтический фестиваль, где порасспрашивали аборигенов и поэтов из других городов на тему «энергетической геопоэтики»... Позже мог бы представить отчёт... как бы в продолжение этой дискуссии...
Встречаясь с поэтами из других краёв, обычно пробовал на прочность «Формулу РРР» – о «Родине Русской Романтики» – и пока никто не привёл более романтического списка... окромя Питера и Киева.
Москва – пыталась... Но это всё – столицы, выезжающие за счёт Провинции. Куда уехали жить Грин, Заболоцкий, Шаляпин и многие другие?! Зря ли?
Часто издалека – видней...
«С волками жил, но лаял по-собачьи –
Всё выводил мелодию свою.»(Николай Пересторонин)
Есть она, есть, – эта Вятская особая мелодия стиха. Трудно её сформулировать, но легко различить привычным слухом среди множества других. Возможно, кому-то из гостей или земляков удастся и точнее сформулировать, – а я заканчиваю эти бегло-отрывочные заметки строчками Н.В.Пересторонина:
«... Впрочем, что я всё пытаю,
Как да что там за душой?
Мы в родном краю не с краю –
Жить ещё бы хорошо».
Примечание:
Пётр Ильич Чайковский родился 25 апреля (7 мая) 1840 г. в селении при Камско-Воткинском заводе Вятской губернии, ныне город Воткинск, Удмуртия. До Октябрьской революции территория Удмуртии входила в состав Казанской и Вятской губерний.
Справа налево – поэты: Андрей Жигалин (Вятка), Дмитрий Литасов (Новосибирск), Анна Цветкова (Москва), Иван Клиновой (Красноярск) на мосту через реку Великую (город Остров Псковской области) – Июнь 2003 г.
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел "Литература"]
Дата обновления информации (Modify date): 28.01.10 17:46