Впечатления
Норайр Казарян
Поиск слова под знаком судьбы
(О поэзии Сэды Вермишевой)
В новой книге стихов Сэды Вермишевой «Мятежная нежность» стали более отчетливо проглядываться блоковские мотивы ветра, дороги, Христа, жертвенности, прощения, молитвы и возмездия.
Выделение С.Вермишевой поэзии Блока из общего ряда русской поэзии проявилось в одном из ранних, посвященном Блоку, стихотворений: «Я босиком пройду по всей России, по горсточке я соберу твой прах», то есть изначально она понимала свое приобщение к поэзии Блока через породившую эту поэзию почву, а не через литературные заимствования. Блоковские мотивы дороги и ветра изначально органично вошли в поэзию Вермишевой, становясь ее живыми персонажами и символами. При этом происходит и персонификация, отождествление с дорогой своего поэтического Я. (И сквозь сон И сквозь бденья Я – Дорога. Я – Путь.) и ее манифестация (И только дорога, вся в лунном сиянье. Над нею – морозная синь. Дорога Свободы. Дорога Деянья. До смертного часа Аминь!)
Аналогичная картина с ветром, персонификация его с собственным Я (Я ветер, я буря, я в море лазури пятно ягуара на солнечной шкуре) и его манифестация в строках («Стихия ветра, стихия снега, – я вас люблю! Какая воля, какая нега! Земли и неба свободу пью!)
Ветер и дорога как необходимые предпосылки и гаранты свободы – характерные черты поэзии С.Вермишевой, проявились в самом начале ее творческого пути и с годами не потеряли своей актуальности, продолжая развиваться и превалировать в ее поэзии над остальными символами.
Если вернуться к последнему сборнику стихов С.Вермишевой «Мятежная нежность», то здесь появляются новые мотивы, сближающие ее с мировосприятием Блоком России. Появляется тема Христа. Но Христос ассоциируется Блоком с революцией. Он – внутри России, во главе событийного ряда. С.Вермишева же говорит в одном из своих стихотворений о мнимости своего видения Иисуса над Россией. Он вне её. Она пишет «Гневаюсь ли,/ Сетую,/ плачу ли, молюсь,/ Над Россией,/ мнится мне,/ В небе Иисус./ Но погода – вьюжная. / Ветер за окном. И тропа окружная /Не ведет в наш дом.» Как мы видим в этой ситуации С.Вермишева передает функции Христа «нам», коллективному «Я» России.Она пишет:
* * *
А нам – средь всех,
Нам быть – за всех.
За немощных
И малых…С высот невидимых
Креста
Жизнь бесконечна
И чиста
Средь всех времен,
Пустых имен
И в ведро, и в порошу…Из рук распятого Христа
Приять нам ношу!..
...В другом стихотворении та же тема миссианского принятия на себя креста. Она пишет «…Нам все под силу, / Нам все простится, – /И сон, и быль./ И потому вот/ Такая доля –/ Легла нам карта – дороги власть. За все, что было,/ за все, что будет/ В траву степную /лицом упасть./ И в сердце снова / Очнется сила/ Хулу и Славу,/ И крест принять!» То есть мы видим не малодушное оплакивание богооставленности, а мужественное возложение на себя Креста и крестных мук…
Это высокое жертвенно-миссианское восприятие России типично для Достоевского, Толстого, Блока. Оно перешло посредством слова и в поэзию С.Вермишевой. Только ли через слово? Добавим – через российские просторы, холода, свет, тьму, пустынную дорогу. Просторы имеют живую душу и, как Христос, могут исцелять прикосновением. Вермишева слышит пульсацию крови страны, биение ее пульса. Ей «боль прожигает рубаху И кровь проступает сквозь речь». Это прекрасный образ. Вспомним выражение «огненная рубаха». Его пораждают любовь и сопереживание… Для поэта само Слово становится «огненной рубахой», когда он возлагает на себя страдания своей страны, своего народа, рода человеческого…
Сэда Вермишева сохраняет напряженное чувство слияния собственной судьбы с судьбою родины в поэзии Блока, воплощенного в артистичном слове настоящего времени. В одном из своих стихотворений она говорит: «А надо мною ветры Блока./ И не сберечь. И не спасти./ Судьбы не вымолить у Бога, – / Живи как есть./ И всех прости…» Она владеет ритмом нашего времени, обходя аритмию, и обрела душу поэзии, которая отождествляется с душой России, когда она сама творит.
С.Вермишева далека от мистических видений, она описывает движение души и духа, не забывая предметности бытия. Слияние в ее поэзии воедино образа Христа и России в идее миссианства подсказывает нам, что Вермишева соединяет народную душу всех людей, живущих в России, в соборную неразделимую сущность и ценность, которой «…Бог в окошке видится,/ И конский топот слышится/ Сквозь дрему век,/ Когда ковыль колышется,/А горизонт все движется/За край земли/ И рек...», которой «Видеть – чуть дальше./…Видеть – чуть больше. Чуть строже нам видеть»… И принятие на себя ответственности за это дарованное свыше /видеть «чуть больше.»
Россия Вермишевой наделена душой и сотворена духом, мыслящей матрицей. Она притягивает поэта своей глубиной, ее поэзия рождается из этой глубины, где свершается и Распятие, и неизменное Воскресение. Уверенностью в этом проникнуто почти каждое ее стихотворение.
Сэда Вермишева – поэт реального переживания и четкого ритма. Однако эта реальность преображена в ее поэзии в смысловую метафору. Текст и подтекст пронизывают друг друга. Классика и современность дают эту возможность, которая с успехом реализуется в поэзии Сэды Вермишевой. Эмоции ее сдержанны и одновременно – глубоки, и «подводны». Ее изображение России в стихах не носит внешнего характера, оно глубинно, продолжается незаметно, ступень за ступенью. Чувства и мысли ее предметны. Молитва и прощение непосредственны, ничем не выделяются в ритмическом пространстве слов. Начиная с Достоевского, прощение и молитва стоят рядом, идут рука об руку с «пустынной дорогой», «лучами, холоднее льдин», «бессвязной речью ветра». В одном ряду у Вермишевой «Чудная тайна Спасенья» и «Морок дальних дорог»… В ее поэзии много глаголов. Это сообщает ей действенность, энергию движения к цели, пассионарность.
В стихотворении, посвященном России, она пишет: «…Спасибо России за то,что была,/ Что лебедью белой/Над миром плыла,/Что песнь ветровую просторов дарила,/ Восточные корни свои/Не рубила…/Что хлебом с руки,/ Как умела,/ Кормила». Что стоит за этими словами – благодарность Христу или стране, России? Слияние России и Христа, этих двух ипостасей, в одну, а также их разъединение постоянно происходит в поэзии С.Вермишевой, в конечном счете, определяя в ее сознании их единство. В случае обращения к стране таинство «хлеба насущного» еще более преумножается. Она творит, используя обычную лексику, композиция стиха охватывает реальные предметы и события, а смысловые метафоры дают их глубинное осознание. Однако глубина эта не отделяет ее, не оставляет в Пастернаковской дали. Слово выходит на передний план. Оно не подменяется жестом.
Хотелось бы отметить и небольшую поэму «Между всеми мирами». Здесь реквием развертывается между «Небом и небом,/ Между мглою и мглой,../Между всеми мирами,/ меж землей и землей, …/ Между мной и тобой». В ней – звучание трагедии, разрыва земли и земли, глубины и глубины, и оратория их притяжения и соединения, через которую должна быть преодолена внутренняя трагедия. Эта оратория соединяет в единое целое трагедию и молитву. Воистину – вместо молитвы – глубинный ритмический отчет перед лицом собственной судьбы.
И опять-таки к кому в этой поэме обращение – к конкретному человеку, к стране, в надежде и убежденности в ее миссианском предназначении или к Богу – «Одари меня хлебом», «Одари меня словом», «Одари чем придется»?..
Появляется смертное видение: «Время кончилось./ Вышло./ Надо многих простить».
Желание христианского прощения в православной глубинной сути России. Но и мятежная непокорность и противостояние злу – неизменный компонент русской классической поэзии. И за словами «Надо многих простить» следуют «Но пока – не умею./ Но пока – не могу./ Я молчу./ Цепенею./ Перед миром в долгу./ Или мир мне обязан? Где отыщешь ответ?../ И преступник не назван./ И прощения нет». Здесь мы уже можем говорить о перекличке поэзии Сэды Вермишевой с Блоковской темой возмездия. Возмездия как пути к очищению и возрождению. Она утверждает это в словах «Возмездье –/ Лишь первая фраза/ Далекого гула побед.» И в этом же ряду должно стоять стихотворение, строки из которого о боли, прожигающей рубаху, были приведены выше.
* * *
И я превращу себя
В плаху,
Чтоб было где головы
Сечь…Я в сердце взрастила
Отвагу,
И дверь притворила я
Страху, –
А иначе мертвой мне
Лечь…Мне боль прожигает рубаху,
И кровь проступает
Сквозь речь…
Но через самобичевание и через зигзаги судьбы христианская сила России должна уравновесить жизнь, вывести ее на новые горизонты. Поэма заканчивается у Вермишевой словами «До свиданье, столица!/ Здравствуй, новый мой век!»
Сэда Вермишева воспринимает и отображает жизнь в системе координат страны, превратившей совесть в дух, где на весах совести взвешивается добро и зло, прощение и воздаяние.
* * *
О совесть!
Моя неусыпная мать,
Что с детства поила,
Растила.
И в горе умела меня утешать,
И силы нежданно дарила…Как ласки твоей
Тяжела благодать…
Я жизнью ее оплатила…
С.Вермишева идет навстречу поиску слова под знамением души и судьбы России…
Перевела с армянского Лаура Газарян
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел «Армения»]
Дата обновления информации (Modify date): 07.02.12 09:56