В итоге

Lo so, lo so, inutilmente cerchi
nella nebbia d’autunno le violette.
Foglie brunite cadono, e ciascuna
e un foglio del vissuto calendario.
  Se dovessi rivivere vorrei
Essere papa, astronomo o pirata.
Perche la sorte che mi fu concessa
rifiuterа di essere copiata.

Ubi consistam

Transitano primavere in pieno inverno.
Il cuore della terra si riscalda.
Saltano gli orsi da una lastra all’altra.
Il mare e traditore.
Ubi consistam? Noi, intrappolati
nel pianeta impazzito, con potenti
radar e telescopi supplichiamo,
smarriti, la voragine dei cieli.
  E come magrebini o tunisini
sognamo un’altra sponda. Ardentemente
vogliamo sopravvivere.

La mia ombra

Io cammino pestando la mia ombra.
Non ne usciro nemmeno per un metro.
Ho paura di perdere me stessa
o mi spaventa l’orizzonte.
  Vorrei vederla sciogliersi, dissolversi
questa sagoma nera, emblema del mio peso.
So di essere altro, un puro spirito.
Attenta ad inciampare.

La tramontana

La tramontana rode anche la luna,
sopravvivere scornata anche la capra,
infausto Capricorno che trascina
come Ettore il suo corpo smembrato –
  E sbarro le persiane, passi in fretta
questa notte di schianti e presagi,
mentre un solo presagio, il piu improbabile,
con un bacio supremo mi addormenta.

Le ventitre al campanile

La lettera spedirla, non spedirla
gronda sangue da ogni parola.
Immaginare lui mentre la legge,
  registrare quei battiti del cuore.
Avevo costruito una piramide
trasparente come quella del Louvre.
Un colombo potrebbe non vederla,
cade stecchito se vi si precipita.
Continuare ad amare mentre battono
le ventitre al campanile. Mentono
le orecchie, io lo so. Di questo buio
faccio un pianoro di narcisi.
Prendo il mio cuore fra le braccia, cullo
questo figlio che ha la mia etа.

A volte la discesa

Я знаю, знаю – не бывает,
чтоб осенью фиалки расцветали.
Осенняя листва летит, как дни календаря,
и день за днем из жизни убывает.
Кем стала б я, коль заново
мне довелось на свет родиться?
Святейшим Папой, астрономом иль пиратом –
ведь жизнь моя, увы, не может повториться.

Точка опоры

После зимы наступает весна.
Разогревается сердце земли.
И медведи уходят со льдины на льдину,
море – их вечный предатель.
Где же точка опоры? В плену у планеты,
обезумевшей от всесильных радаров
и сверхмощных телескопов,
молимся небесам, смиренно взывая к бездне.
Точно беженцы из Марокко и Туниса,
что жаждут доплыть до чужих берегов, –
мы тоже хотим спастись.

Моя тень

Иду и рядом тень идет.
И от нее не отойти мне ни на шаг.
Боюсь в пространстве потеряться,
меня страшит далекий горизонт.
Пусть черный силуэт ее исчезнет,
он может мною только притворяться,
тень – тяжесть, я же – легкий дух.
Не наступить бы на нее.

Зимний ветер

Зимний ветер обломал рога даже месяцу,
чуть не сгубил дикую козу Козерога,
мрачного, что влачится, словно на веревке
труп Гектора, бьющийся по земле.
Распахну окно – ворвись ветер,
пусть хлынет ночь моих прозрений,
и одно из них, самое невероятное,
успокоит меня нездешним поцелуем.

Часы на башне бьют 23.00

Отправить письмо, не отправить?
В нем кровью написано каждое слово.
Представляю, как он его читает,
считаю удары его сердца…
Возведу стеклянную пирамиду,
прозрачную, как при входе в Лувр,
летящий голубь врежется в нее
и разобьется насмерть.
Любовь длится, пока часы на башне
бьют одиннадцать. Не страшно,
что это обман слуха. Темноту
превращаю в поляну нарциссов.
Возьму свое сердце, как сыночка, на руки,
убаюкаю – оно мне ровесник.

Спускаясь с вершины