Впечатления / Из путевых заметок автора

Сергей Вязанкин

Приветствие крыланов

Ужин в пятницу затягивался. Официанты открытого ресторана отеля в Кигали, явно не торопились обслужить нас. На город постепенно опускалась ночь, воздух становился всё прохладней, а контур чёрнеющего холма на горизонте озарился ореолом света восходящей луны.

Подошёл к концу футбольный матч; все оторвали взгляды от экрана плоского телевизора под потолком, и спустя несколько минут, перед нами вырос официант с подносом.

Отведав запечённую в банановых листьях тиляпию, я решил для себя, что она стоила стольких мук ожидания, и настроение моё несколько улучшилось.

– Фернандо звонил, вернулся из Индонезии, говорит, угощали их там летучими мышами на вертеле, – сказал Хуан, аппетитно обгладывая куриное крылышко.

– У тебя есть шанс завтра испробовать это блюдо, – сказал я.

– Где это, интересно? – усмехнулся Хуан.

– Здесь, недалеко, на одной из улиц, – сказал Луис.

Да, действительно, возвращаясь с работы, во дворе одного из домов мы обнаружили высокое дерево, которое облюбовали крыланы; довольно симпатичные зверьки с собачьими мордочками, поросшей рыжеватой шерстью грудной клеткой и с большими чёрными, эластичными крыльями. Подойти вплотную к дереву мешал специфический запах, который источала колония. Некоторые из рукокрылых, цепляясь коготками за ветви, перемещались по дереву вниз головой, другие, поблёскивая бусинками глаз, висели группами, опять же вниз головой, закутавшись в свои кожаные крылья, как в плащи, и казалось, с любопытством поглядывали на нас. Жителям этого двора, колония, похоже, не причиняла никаких неудобств: завидев нас, мама с детьми у порога, улыбаясь, приветливо помахала нам рукой. Мы ответили ей тем же.

– Речь не об этой колонии, – сказал я. – Завтра еду на озеро Киву, хочу попасть на остров, на котором, как мне сказали, обитает несметное количество крыланов, так что, если у кого-то есть желание, может составить мне компанию.

– Был я на этом озере, нет там никаких летучих собак, – замотал головой Хуан. – Одна небезызвестная обезьяна и несколько коров – вот и вся фауна!

– Не забывай, что в начале прошло века, с берегов этого озера была привезена первая шкура двухметровой горной гориллы, – поучительно сказал Луис. – Но о крыланах-вампирах этого озера и я никогда ничего не слышал.

– Вампиры обитают только в Южной Америке, – заметил я.

О шкуре «Старика из Киву» я тоже читал; за скальпами горных горилл в начале 20-го века охотились многие, пока эта охота не превратилась в массовое избиение горилл, и над этим видом приматов не нависла угроза полного уничтожения.

– Значит, еду один?

– Да, скорее всего, – сказал Луис. – Мы останемся в Кигали. Рабочая неделя была тяжёлой, надо отдохнуть.

***

На следующий день я первым вышел на завтрак и, подкрепившись парой обильно поперчённых африканских сосисок, из тех, которые кроме меня никто не мог проглотить, уже собрался было уходить, но в дверях появился Хуан с рюкзаком.

– Я всё же решил составить тебе компанию, – сказал он. – Посплю в машине, поплаваю немного в озере: всё лучше, чем весь день торчать в отеле!

– Ладно, завтракай, жду тебя в машине!

Наш новый водитель, увидев меня, расплылся в улыбке, и услужливо открыл дверцу автомобиля. Как только я ступил на подножку внедорожника, он мгновенно кинулся отряхивать от пыли мои брюки. Я несколько опешил от такого сервиса, тем более что штаны мои были чистыми. «Что это ещё за пережитки колониального прошлого!» – мысленно возмутился я, но не подал виду, а поблагодарил за намерение и мягко отстранил его руку.

Спустя несколько минут к автомобилю подошёл Хуан.

– Что здесь происходит? – обратился он ко мне. – Я видел, как он отряхивал тебе брюки. Ты, вообще, кто?

– Дед Пихто, – ответил я ему на безукоризненном испанском. – Поехали!

Как только мы оказались за пределами города, Хуан растянулся на заднем сиденье и заснул.

Спустя час езды по практически пустым дорогам, что показалось мне достаточно странным, нас остановил вооружённый дорожный патруль. Как выяснилось, в стране раз в месяц устраивались субботники, и все жители обязаны в эти дни бесплатно трудиться на благо государства: строить, убирать, озеленять улицы. Нашему водителю могло достаться за то, что в этот день он не проявил сознательность, но к счастью, общими усилиями проблема разрешилась, ему вернули водительские права, и мы покатили дальше.

День выдался солнечным и ясным. Нигде не останавливаясь, наш автомобиль бешено нёсся к цели. Дорога пошла в гору. Банановые плантации сменились эвкалиптовыми рощицами.

На одном из поворотов, в отсвете лучей солнца неожиданно вспыхнул перламутром срез скалы, состоящей из вкрапленных в горную породу жил слюды.

Другой поворот одарил нас мириадами искр кристаллов кварца.

Третий поворот явил нам панораму, являющую собой группу празднично одетых девушек. Я попросил водителя остановить машину. Мы съехали на обочину. На нас шли десять стройных, молодых, улыбающихся нимф-ореад. Голова каждой из них была украшена белым цветком в собранных волосах, а облачены они были в длинные, яркие, разноцветные атласные платья. Возглавляла процессию невеста в белой фате и с букетом тропических цветов. Над ней был услужливо раскрыт большой зонт, защищающий от солнечной радиации (на экваторе поверхность земли ближе к солнцу на 20 км, относительно полюсов). Замыкал группу мальчик с кассетным магнитофоном, а дополняли шествие три маленькие девочки с букетиками.

Лицо водителя озарила широкая улыбка. Он указал рукой на спящего Хуана, предлагая разбудить его. Я порылся в аптечке и, не обнаружив противошоковых средств, замотал головой; Хуан, убеждённый холостяк, спросонья мог решить, что пришли за ним, а на скорую помощь в этих местах, рассчитывать не приходилось.

Проходя мимо, девушки улыбались нам и что-то говорили. Мне показалось, что они предлагают присоединиться к шествию. Умоляющий взгляд водителя, похоже, подтверждал это. Проявив нечеловеческую стойкость, я убедил себя, что цель нашей поездки иная, жестом сердечно поблагодарил девушек, и мы покатили дальше.

Около часа дня мы уже были в Руенгери, в небольшом городке на берегу озера Киву. Городок, застроенный невысокими зданиями, казалось, вымер. На улицах только изредка попадались прохожие, или сидевшие на ящиках скучающие продавцы у маленьких магазинчиков, забитых товарами на все случаи жизни.

Хуан, наконец, проснулся и, протирая глаза, начал гундосить:

– Ну, где же твои крыланы? Нет их здесь! Нет!

Оставив машину на возвышенности под сенью акации в цвету, мы направились к берегу. Путь к нему лежал сквозь лабиринт проходов между маленькими пустующими гостиницами. Пройдя по какому-то коридору, украшенному стилизованными картинами на тему африканских танцев, мы оказались на платформе, являющей собой открытый ресторан. Перед нами, сквозь просветы между перьями королевских пальм, синело живописное озеро Киву, по водной глади которого скользила узкая рыбацкая лодка, ощетинившаяся длинными усиками удочек и ведомая, стоявшим в ней гребцом с веслом.

– Поскольку мы уже в ресторане, то давайте-ка, сначала пообедаем, – предложил я, – а позже займёмся поиском крыланов.

Никто не стал протестовать, и мы заняли один столиков и подозвали официанта. Меню состояло из франко-итальянских блюд. Приняв заказ, официант удалился.

– Пока они всё это приготовят, я немного поплаваю, – сказал Хуан и удалился.

Я остался наедине с водителем. Мы были одни в ресторане, и, казалось, похоже, на всём белом свете. Ветерок слегка колыхал усыпанную красными цветами ветку, над которой, вздрагивая крыльями, порхала 25-ти сантиметровая, пёстро окрашенная бабочка. Сознание того, мы находились в самом сердце африканского континента, полностью изолированные от привычного нам мира, наполняло мысли каким-то вселенским покоем. Медленно, в тишине, потянулись минуты…

Внезапно, откуда-то со стороны озера до нас донёсся женский крик:

– Вася! Ну, куда же тебя черти понесли!

Я замер и повёл глазами из стороны в сторону. «Так… Птичка на месте… Бабочка там же… И пальмы, как будто, те же…» – скорее всего, послышалось.

– Ну, ма-а-ама! Здесь же не глубоко!

В памяти всплыли слова из песни Высоцкого: «Расправь проникновенье наше по планете…»

Я встал, и, массируя виски, направился к берегу.

У воды, на валуне сидел африканец, а рядом, с полотенцами, стояли три женщины белой расы.

– Здравствуйте! – приветливо обратился я к ним.

– Приветствую вас! – по-русски ответил мне африканец.

Я уже перестал чему-либо удивляться, и уже был готов к тому, что женщины поздороваются на суахили, но этого не произошло: они тоже ответили мне на русском.

Хуан, увидев меня, прекратил плавать и выкрикнул на испанском, уверенный в том, что его никто кроме меня не поймёт:

– А они кто?

– Пока не знаю, но, похоже, местные! – я пожал плечами.

– Мы из России, – посмотрев на меня с недоумением, пояснила одна из женщин.

Между нами завязалась беседа. Дамы, как оказалось, работали в Руанде, а африканец несколько лет учился в Москве. Когда они выяснили, что я ещё не посетил заповедник с горными гориллами, одна из женщин стала мне его активно рекомендовать, на что другая, заметила:

– Но будьте там очень и очень осторожны! Я еле ноги унесла из этого леса, так как одна самка-горилла жутко приревновала меня к вожаку. Как вспомню её взгляд, аж дрожь по телу пробегает!

Мне как-то сразу вспомнился английский исследователь по фамилии Спик, написавший в конце 19-го века книгу, в которой описывал лохматое чудовище, обитающее в горных лесных массивах Руанды. Согласно автору, чудовище это так крепко обнимало женщин, что они умирали. Пол чудовища не был указан, но у меня уже не было сомнений, что речь шла о самке.

Водитель, тем временем, пытаясь привлечь моё внимание, энергично размахивал руками, давая понять, что обед уже подан. Откланявшись, я ретировался.

Два парня у лодочной станции, услышав, что мы намереваемся посетить остров «Треуголка Наполеона», оказались во власти такого возбуждёния, что я начал серьёзно опасаться за состояние их здоровья. Наперебой, каждый из них умалял меня, чтобы я воспользовался именно его услугами. Оба были готовы вот-вот расплакаться. Сердце моё разрывалось. Надо было искать выход из создавшейся ситуации. И тогда я поднял с земли маленький камешек, завёл руки за спину и предложил им розыгрыш. Какая-то девушка, со стороны наблюдавшая за сценой, громко захлопала в ладоши. В итоге, победитель был определён. Парни заулыбались и, как ни в чём не бывало, взялись за руки, повели нас к лодке и все мы забрались в неё. Я, понял, что мне не хватит ещё и ста лет жизни, что научится хоть немного понимать людей. Затарахтел мотор, и мы отчалили.

Моторка была достаточно большая. Наш водитель завалился на днище и захрапел, зато Хуан, почувствовав необычайный прилив сил, ожил! Он постоянно метался с носа лодки на корму, чуть было не уронил свой супердорогой фотоаппарат в воду, а потом и сам едва не упал за борт.

– Что это с ним? – тихо спросил меня лодочник.

– Неизвестная науке болезнь, – так же тихо ответил я. – Когда мы будем плыть назад, он уже будет спокоен.

Я как в воду глядел!

Мы постепенно приближались к цели. За спиной на горизонте стали проступать нечёткие очертания колоса-вулкана, вершина которого была окутана султаном его горячего дыхания.

Остров, к которому мы пришвартовались, был на редкость живописным и представлял собой, поросшую драконовыми деревьями и высоким кустарником гору. Над прозрачной голубой водой, касаясь её поверхности, гирляндами свисали ветви деревьев. Мы ступили на твёрдую поверхность белоснежного и пористого, как пемза, берега и по узкой тропинке, продираясь сквозь цепкие ветви кустарника, направились к подножью кряжа. В воздухе трещали цикады. Тяжело взмахнув огромными крыльями, над головой пролетела большая хищная птица.

Тропинка уводила всё выше и выше. Заросли кустарника внезапно расступились, обнажив поросшую высокой травой поляну. Один из лодочников коснулся моей руки и приложил палец к губам. Хуан, не обращая ни кого внимание, похоже, по инерции, походкой бравого солдата пересёк поляну, и, упёршись в сплошную стену зарослей, обернулся. Второй лодочник указал пальцем куда-то вверх, в самую гущу непроходимых дебрей, и сильно захлопал в ладоши. Стена зарослей заволновалась и вдруг от неё непрерывным сплошным потоком начали отрываться и вылетать крупные крыланы. С каждым хлопком их становилось всё больше и больше. Сотни, а потом и тысячи похожих на драконов зверьков, с просвеченными лучами солнца крыльями, в которых чётко просматривались изломы контуров их костей и когти пальцев, практически заполнили весь небосвод, и под мерные хлопки лодочника, закружились над островом. Что это были за крыланы, точно сказать не могу, и даже не пытаюсь, так как систематика этих зверьков, по сей день остаётся спорной, а в Африке их обитает несколько сотен видов.

Также ничего не могу сказать об особенностях их слухового восприятия, поэтому не знаю, почему именно хлопки подняли их всех в воздух. За исключением египетских летучих собак, крыланов, в отличие от летучих мышей, природа не одарили способностью к эхолокации (крыланы и летучие мыши принадлежат к отряду рукокрылых, но относятся к двум разным подотрядам). В ориентации, крыланы полагаются только на зрение и обаяние, а питаются, в основном, фруктами и семенами. Иногда у меня вызывали удивление обкусанные плоды папайи на верхушках высоких стволов-мачт, пока я не понял, что это следы деятельности крыланов.

Зверьки кружили и кружили над нами, а лодочники всё продолжали и продолжали хлопать в ладоши. Хуан стоял поодаль от остальных и, обратив лицо к небу, энергично щёлкал фотоаппаратом. Из зарослей поднялась в воздух ещё одна небольшая группа и полетела прямо на него.

– Воздух! – выкрикнул я, но, похоже, опоздал с предупреждением. Хуан вдруг дёрнулся, согнулся вдвое и стал отплёвываться, отхаркиваться и так страшно ругаться, что если бы на этом острове находились пираты, то даже они, заткнув уши, стремительно разбежались бы. Лодочники перестали хлопать, и все мы с сочувствием смотрели на пострадавшего, но чем мы могли ему помочь?

Оставалось только одно – спуститься к воде, что мы и сделали.

Разбрасывая на ходу одежду, Хуан бросился в озеро, а потом долго, очень долго, испытывая наше терпение, не желал выходить из него.

– Надеюсь, ты не совершил никаких опрометчивых поступков в воде? – спросил я его.

– Что ты имеешь в виду?

– В бассейне Амазонки водятся тоненькие, маленькие, усатые, прозрачные сомики ванделлии, которые имеют обыкновение проникать в жабры рыб и питаться их кровью.

Хуан воспринял моё замечание, как комплимент и бодро выкрикнул:

– Я знаю, что плаваю, как рыба! Сфотографируй меня!

– Подожди, я не договорил. Так вот, этих сомиков очень привлекает запах аммиака и нередки случаи, когда они, учуяв его, проникают, сам понимаешь, куда.

Руки Хуана мгновенно исчезли под водой, и он не очень уверенно произнёс:

– Так ты это о карнеро? Они в Африке не водятся.

– Кто знает, о наличие здесь крыланов-бомбардировщиков, никто из нас тоже не подозревал. Впрочем, продолжай плавать!.. О! Что они сделали с твоим фотоаппаратом! Тебе нужно будет сдать его в прачечную… Но, не переживай я тебя буду снимать моим.

– Оставь это дело! В другой раз! Времени нет! Надо до захода солнца постараться вернуться в Кигали, – Хуан в мгновенье ока выбрался на сушу.

За всё время, пока мы плыли, он не произнёс ни слова, но когда мы уже подходили к машине, шепнул мне:

– Послушай, если ты никому не будешь рассказывать о том, что произошло сегодня на острове, то я тоже никому не расскажу, как водитель отряхивал твои брюки от пыли. Договорились?

– О чём речь! На этот счёт можешь быть абсолютно спокоен! – ответил я.


[На первую страницу (Home page)]
[В раздел «Испания»]
Дата обновления информации (Modify date): 27.01.13 20:49