Альманах короткой прозы Pro/за
(Выпуск cедьмой)
Рассказы
Галльские переодевания с дочерью
I
Здравствуй, дочь! Теперь ты постоянно проживаешь во Франции, и всё, что находится там, теперь проходит и через тебя – трогая или не трогая тебя, как всех французов и француженок. Как Сена проходит через тебя?
II
Здравствуй, отец. Во Франции есть многое, что проходит через меня. Скажем, мой сын, родившийся здесь, или Эйфелева башня. Поднявшись на нее, я люблю смотреть оттуда на крыши Парижа, они никогда не открывают мне тайн под ними, но эти тайны не трудно придумать самой, если надо бывает представить себя твоей дочерью, которому всё, что под крышами, удалось бы рассказать так, что Франция захотела бы признаться: такой и я не знала себя.
У Сены любимых мест у меня нет, подойдя к ней в любом месте, мне нравится остановиться и смотреть на нее. Ее течение напоминает мне голос Галлии до Цизальпийского деления. Возможно, Галлия до него есть облачение Франции, когда последняя хочет вычислить из своего прошлого свое будущее. Именно потому я слышу тот голос, что куда невероятней мысль о нем, ибо Галлия до разделения меньше всего из всей Франции оставляет сомнений, во что ей преобразиться, набрать сил, если сил ей не хватает. Когда найти меня не удается, ищи меня там, где представила себе Францию, я придумала, как отлучаться туда за тем же, за чем может придти туда Франция, когда и мне того же не хватает.
Формула Оригена
Ориген, отправившись в Кесарию организовать там свою из синтеза язычества и христианства школу, когда ему удалось это сделать, первую речь перед учениками начал так: «Господь во всем и всюду, хотя мы не знаем, он есть, или его нет, ибо и когда его нет – он есть, и когда он есть – его нет».
Один из учеников спросил: «Так Бог есть или его нет?»
Ориген ответил: «В зримом – зримое, в незримом – ожидание незримого».
В 553 году речи и сочинения Оригена были осуждены на Вселенском соборе, однако одну его формулировку оставили: «Господь во всем и всюду, но и когда он есть, его нету, и когда его нету, он есть, ибо в зримом в нем зримое, в незримом в нем ожидание незримого».
«Тогда зачем мы осудили Оригена, раз мы приняли его слова?» – спросил представитель Коптской церкви.
Ему сказали: «По нетерпимости к себе, возможно, Ориген не имел равных, причиной чему его настойчивость в мыслях, его упорные выводы, его неудержимые порывы, наконец, его нежелание отказаться от положений в трудах, за которые их сочинитель подвергся преследованиям и проклятиям, хотя такая мера не отвратила от него последователей, они продолжают действовать и поныне. Это всё об Оригене было известно до нас и, вероятнее всего, останется известным и после нас, так что осудить речи и суждения Оригена и прежде причин хватало, мы только завершили его дело не завершенное до нас. Но мы не могли отторгнуть и уверенность Оригена, по ней, возможно, он тоже не имел равных. По нашему мнению, нет о Господе уверенней слов, произнесенных так уверенно, чтоб их не хотелось принять так же уверенно».
Объяснение сюжета
Русский, воспитавший меня в повествовании в известном месте, когда сроки моего воспитания подошли к концу, расставаясь со мной, спросил:
– О чем из того, чему я учил тебя, ты хотел бы своими словами сказать мне на прощание?
– Что такое сюжет.
– Что такое сюжет? – повторил он.
Я не спеша, но не колеблясь, подобрал слова:
– Думают, Лютер победил хваткой, умом, собранными для него силами. Ничего подобного. До него у германцев тоже было достаточно людей с хваткой, умом, собранными для них силами, чтобы отделить их от католичества, но только Лютер знал сюжет этого.
– Иди, – строго отпустил меня он и так же строго добавил:
– Метафору не забудь взять, понадобится. А теперь войди туда, для чего старался тебя приготовить, и окажись пригодным там.
[На первую страницу (Home page)]
[В раздел «Альманах Т.Михайловской»]
Дата обновления информации (Modify date): 29.12.14 18:47