«Огненные кони» — под таким названием фильм демонстрировался на Западе — возвестили о рождении на Украине нового поэтического кино.

Однако судьба режиссера была поистине трагична. Закончив в 1952 году ВГИК (а до этого Тбилисскую консерваторию, строительный факультет института и частную балетную студию), мастерскую профессора И.Савченко, Параджанов снял несколько малозначительных фильмов (в основном это были досъемки провальных картин за других режиссеров). Свои фильмы ему приходилось снимать на разных студиях — он работал на Украине, в Армении и Грузии. Фильмы его становились событиями национальных кинематографий, даже если это не признавалось официально. Они всегда считались слишком сложными «для народа», приученного к логике повествовательного кино, с их живописной культурой и поэтической символикой.

«Киевские фрески» не вышли на экран. Фильм о великом просветителе Саят-Нове, писавшем на армянском, азербайджанском, грузинском языках был перемонтирован другим режиссером и вышел в ограниченный прокат под названием «Цвет граната». Грузинской культурной традицией проникнуты «Легенда о Сурамской крепости» и «Арабески на тему Пиросмани». Последняя его работа — поэтическая сказка «Ашик-Кериб» (по мотивам лермонтовского переложения восточной сказки). Главной в ней стала одиссея изгнанника-поэта, его одинокий долгий путь вперед, предательства, унижения, песни, спетые на свадьбах слепых и глухонемых, встречи с владыками мира, погрязшими в роскоши и лени...

Авторский мир его фильмов — это волшебный сплав цвета, пластики, музыки и слова, мудрый и наивный, ироничный и простодушный. Он может восхищать и раздражать, но он всегда нов, свеж и непредсказуем. Это мир безграничной фантазии. В кадрах параджановских картин оживают персидские миниатюры, слышен звон родниковой струи, ощущается благоухание розового куста, трепет ресниц восточной красавицы, звон мечей, напевы старинных струнных инструментов, причудливая пантомима движений. В них — энциклопедическое знание восточной культуры и искусства, буйство фантазии — не менее поражающее, чем у Феллини...

За тридцать лет — всего пять фильмов. От «Саят-Новы» до следующей картины — «Сурамской крепости» — прошло 17 лет! И за эти страшные годы, вместившие в себя ожидание, террор обстоятельств, приведших Сергея Параджанова на лагерные нары — тогда на его имя было наложено абсолютное табу (его нет даже в 4-томной «Истории советского кино», обозревавшей 1952—1967 годы) — он сумел выстоять, не только не растерять, но и приумножить мощь своего таланта. У него была масса неосуществленных замыслов, готовых сценариев («Бахчисарайский фонтан», «Демон», «Ара Прекрасный», «Исповедь»...). Если бы ему удалось их снять...

О годах, проведенных в тюрьме, он написал сценарий, фильм по которому, «Лебединое озеро. Зона», снял его друг и сподвижник по «Теням забытых предков» Ю.Ильенко. Он успел снять одну сцену нового автобиографического фильма «Исповедь». В последние годы мечтал снять «Слово о полку Игореве». Это был грандиозный замысел.

Однако он уже был неизлечимо болен. В 1990 году, в возрасте 66 лет, Сергея Параджанова не стало.

Он не мог не творить. Если не было фильмов, писал сценарии, картины, плакаты, делал уникальные куклы, создавал прекрасные коллажи, монтировал из ничего необыкновенные люстры, шил причудливые костюмы, — любил дарить свои произведения. Он дышал воздухом искусства везде, даже там, куда к нему ездили с сухарями.