В мире Ваграма Гайфеджяна
Россини, Гуно, сонаты Бетховена, Комитас, Шопен. На стенах много солнечных зайчиков, они переливаются, трепещут, поют. Армянские солнечные зайчики. Они умеют сердиться. Простые рамы на стенах с теплотой и бережностью обрамляют нежные сочетания цвета, линий, форм. И опять сонаты Бетховена, Комитас, Шопен. Чистота, умиротворённая тишина. Светло-коричневые тёплые тона, любимые тона одежд хозяина. Нацело поседевшие волосы — след прошедших десятилетий — обрамляют голову мастера. На тщательно выбритом лице квадратом легли усики, а вместо галстука — бабочка, маленькая чёрная артистическая бабочка. Всегда подтянутый, всегда любезный, с деликатно мудрым юмором восточного человека. Спокойный, немного нервный, но уверенный голос, напоминающий звуки виолончели. Мягкие сдержанные движения. Рука уютно держит кисть. Чуть дрожит, волнуется. Что она хочет передать!? В нежном шёпоте, в пении красок скрылась страсть. Страсть — сила. Страсть — скрытая сила. Он безустанно работал. Вопросительно острый взгляд. Как прекрасен окружающий мир! Солнце. На стенах много-много солнечных зайчиков. Они переливаются, поют, тают. Автопортрет с солнечными зайчиками. Музыка. Музыка — тайна. От такого взгляда всё превращается в тайну. Его взгляд познаёт тайну. Хорошо, что он смотрит на меня. Я становлюсь тайной. Хорошо, что все смотрят друг на друга. Мир наполняется тайнами. Белый холст, белые стены, духовная чистота. Остались его картины. Нежные цвета, порой буйные. И опять его умиротворённость, спокойствие, уравновешенность. Однако мог быть и иным, но редко. Солнечные зайчики превращаются в маленькие фигурки людей. Много людей, одетых в платья разных цветов. Они суетятся, смеются, танцуют, радуются, сталкиваются, но не конфликтуют. Художник организует пространство, ограничивая его рамой. Простой рамой. Картины висят на стенах. Картины — откровение. Картины — знаки в простых рамах. Простые деревянные рамы бережно обнимают солнечные уголки старого Еревана, занятых своим мирским делом персонажей интерьера, профиль красивой армянки, участников карнавала, музыкантов, играющих Россини, Бетховена, Комитаса, Шопена, цветы, много, много сирени на синем, синем фоне. Картины — знаки. Живопись всегда обогащается знаками, за счёт себя, за счёт других, оставаясь сама собой. На стенах могут висеть плохие картины, даже в хороших позолоченных рамах. В них невозможно войти. И они не входят в тебя. Стена остаётся пустой, белой. Холст остаётся белым. Картины — значимы. Мастер тоже значим. Мало кто знает, как написать значительное произведение. Страстное значительное произведение. Он знал. Он один из первых армянских художников Нового времени, который был готов писать солнечные зайчики. Наши солнечные зайчики. Время неутомимо отбивает десятилетия, неутомимо движется искусство, продолжает вибрировать прекрасная живопись Ваграма Гайфеджяна. 1980[На
первую страницу]
Дата обновления
информации: 21.08.05 14:33