Стихи

Лия Давтян

Материнство

Скажи, Господь, как накренить себя,
Чтоб мягче лечь на белую бумагу,
Когда в душе моей, где магма залегла,
Дымится серный дух и мрачная отвага.
Я так боюсь, что отроков из рая
Смутят и обожгут кислоты бытия...

***
На своей территории вышла,
Но не знаю, где истинный свет,
Но не знаю, что выше, что ниже,
Но не знаю, жива или нет.
Ты, рука, простирайся и щупай,
Ты, нога, осторожней крадись,
Ты, язык, не болтайся, а думай,
Ты, душа, укрепляйся и жди.
Где-то в ворохе трав есть пространство,
Отведённое крови моей,
Зыбких старческих рук постоянство,
Мокрый чёрный очаг из камней.

***

А теперь вот живи и плодись
На скале, что промыта дождями,
На скале, что скоблили, скребли
Своры жгучие южных ветров.
К свету путь здесь прямой,
Здесь один только свет, тени нету,
Подожми две ноги и ныряй в этот свет головой.

Но упущено время. Корениться пора
И гнездиться. И гнездовья свои
Распушить, расколючить и лаской стелить...
Чтобы стать мне гнездом и кустом,
Нужно корень взрастить и пробиться
В глубину этих скал, монолитных и острых, как нож.

Я иду вдоль реки и в мешок собираю
Ил, землицу, песок, ряску, тину с травой.
Ничего, ничего — дотащу,
Дотащу, а потом распластаю,
А потом схоронюсь,
Прорасту, поднимусь, подниму.

Вдова

По каменистому руслу исчезнувшей в небе реки
Вдова волокла своё пышное зыбкое тело,
Сквозь черноту покрывал млечно и робко белела
Шея и пена груди.
Парило. Мутно в глазах. Слабость замучила пoтом,
Сбитый каблук по камням цокал и цокал, и цокал.
Ночью под грудой одеял, складчатых, стёганых, ветхих,
Облаком тяжким плыла в думах немых и запретных...
Солнце сквозь веки — вставай! В барку впрягайся и шаркай,
Острой расчёской скреби космы волос длинных, марких.
Руки воздела? — Замри в мыслях бессмысленных, вечных...

Не обольщайся — живи!
Век тебе жить!
Век не смежить!
Птицею виться!
Мальчишку растить!
Биться и битой
В день сотню раз быть!

Вон он, несмелый малыш,
Мокрый глазок, не мигая,
Смотрит, как груди текут
В прорезь рубахи и тают.
Знает он тайный их вкус,
Тёмной изюминки сладость,
Пахнущий млечный поток,
Чмоканье, липкость и мягкость,
Влажной медведицы бок,
Взгляд затенённый и вежды...
Маленький нежный бочок,
Маленький бедный божок, —
Путь каменистый, безбрежный...

***
Здесь детство на посту. И деревцо с иглами
Осалит и цепляется рукой — не ускользай, куда ты?
Так не надо! Не обижай, не бегай со двора.
Что за дверьми тебя манит и гложет —
Сверканье ртути? Взвизги скоростей?
То грязь горит, обманами ворожит,
Одумайся, не отворяй дверей!

***
Моя ёлка, ежонок, сестрёнка.
Ну, отстань же, не тереби,
Не канючь, не цепляйся ручонкой,
Мой подол не тяни, отпусти!
Ты колдуешь, дрожишь и щетинишь
Сорок тысяч язвительных игл...
Перестань, дорогая, всё минет,
Я увяла, чего уж теперь...
Скоро будешь в сугробе корячить
Чёрный остов и рёбр плавники...
А пока — утешай, утешайся,
Со сквозняком твори вальс и слепи.

***

Библейские мотивы

И ноги разбросав, Агарью
Кричу со спекшейся земли.
— Да это я воплю, Создатель,
Ты эту долю выбрал мне.
Мой мальчик цвета винограда
Чернеет вон под тем холмом,
Он погибает, так ведь надо,
Ты лучше знаешь, в чём здесь толк.
Когда-то были вам нужны
И этот вот живот и пах,
Теперь всё обращаем в прах...

Как это, право, мне смешно...
Ты не гляди, что я сгрызаю
Все ногти, пальцы рук и ног,
Я хохочу и задыхаюсь...
Ты страшен, Бог, а я — паскуда!
Как я могла не умереть!?
Мне, видно, загибаться любо,
Пусть солнце заведёт червей
В моей утробе и глазницах,
Чтоб не смотреть на лик любимца, —
Любимца, львёнка, сосунка...
Его лохматого затылка,
Его обугленного рта.

***
Однако как всё это едко,
И как это всё прикипело,
Всё то, что на ветке с дождями
Плясало и иволгой пело,
Когда-то ласкалось, лепилось,
Играло, летало, кормилось, —
Теперь на камнях извивалось,
В отчаяньи в ноги валилось.

***

Человек, сквозь детство проходя,
Салку гнал и распугал зверушек.
Он ручонкой звал меня, тебя
И землицу с пальчика откушал.
Мир, зелёный, солнечный, парной,
Им кружил и в нём блаженно таял.
Истово он крылышками бил,
Брызжа счастьем и не иссякая,
И исчез, зайдя за поворот,
Даже чёрточки не прочертив на небе,
Чтобы снова выйти из ворот,
С горечью подростка взрослых встретить:
«Я не буду вами!» — говорил
Нам в упор, буравя нас глазами.
В нём шумела жизнь, бурля, паря,
Воя, словно бой и пилорама,
Он кричал, качался, падал в сон,
Бегал, лгал и говорил стихами,
А когда себя воздвигнул он,
Обликом сравнимый лишь с богами,
Он исчез, зайдя за поворот,
Чашу крови, накреня пред нами,
Чтобы снова выйти из ворот
И навек исчезнуть между нами.

Дагерротип

Две девочки, два близнеца лисёнка
В четыре глаза ясно смотрят в мир.
Четыре ножки в «па» сложились робко,
И кисти рук, чуть видные, сплелись.
Под юбками — воланы панталон
Белеют еле видно, словно нимбы.
Двенадцать ожерелий из пистон,
Два хохолочка мягких, серо-рыжих,
И гнутая дуга простого стула
Легатом чётким крылья притянула.

Колдовство (1)

Для того, чтоб в цветок превратиться, нужно:
битое зеркало, белая лента, банка чистой
прохладной воды, блюдце с соком живого цветка,
вой весёлого жаркого юго-восточного ветра,
Из наглядных пособий — цветок или два.

Чтоб начать превращенье, нужно
битое зеркало к свету поставить,
сколки — лентой потуже связать,
поглядеться в него,
к соку горькому ветер ввести и водою разбавить,
часть глотнуть, а другую —
на зеркало с силой плеснуть...

Колдовство (2)

Если ты хочешь вернуть себе подлинный облик,
забейся поглубже в каморку и там приготовь —
фиалковый сквозкий, как воздух,
и крепкий, как кожник,
летучий и вьющийся плащ и фанерку для ног.

Ну-ка быстро укройся плащом, замолчи и замри!
Ты, как камень, теперь — не дыши, не качайся!
Ты терпи, сколько можешь терпеть,
хочешь, землю поешь,
а теперь поднимайся,
лети и назад возвращайся!

Возвращенье окончено. Спрятаны плащ и фанерка.
Тихо дверцу каморки открой
и во двор проскользни.
Ты другой ведь теперь, ты же чувствуешь? —
Это — победа!
Листик кисленький — жизнь!
Разбегись и до ламп сигани!

[На первую страницу]
Дата обновления информации: 26.08.05 08:49