Николай Никогосян

Имена

К юбилею Николая Багратовича Никогосяна

Наш собеседник — выдающийся скульптор современности, народный художник СССР, действительный член Российской академии художеств, лауреат Государственной премии СССР Николай Багратович Никогосян, который любезно согласился ответить на наши вопросы накануне 85-летия со дня своего рождения.

Вопрос. Уроженец Армении, Вы подавляющую часть своей творческой жизни провели в Москве. Здесь же получили высшее художественное образование. Представителем какого искусства Вы в первую очередь себя считаете?

Ответ. Так же, как А.Хачатурян или М.Сарьян, — современного искусства, включая армянское, русское и мировое. Я не отношусь к тем художникам, которые отстаивают какую-нибудь одну избранную культурную традицию, а тем более эксплуатируют «национальное своеобразие» в конъюнктурных целях. Круг моих авторитетов включает всё мировое художественное наследие, начиная с архаики, античности, Возрождения, вплоть до Генри Мура, Марино Марини или Джакомо Манцу.

Безусловно, как выпускник Московского института живописи и скульптуры я многим, основополагающим обязан русской школе ваяния и, прежде всего, своему непосредственному учителю А.Т.Матвееву, эстетическим и, что не менее важно, этическим принципам творчества которого я следую до сих пор, и который, кстати, никогда не культивировал национальную самобытность и не страдал «квасным» патриотизмом.

Среди других почитаемых мной мастеров ХХ века много имён. В том числе С.Т.Коненков, В.И.Мухина, Д.Лебедева, не говоря уже о ныне здравствующих коллегах: А.Г.Пологовой, Д.М.Шахновском, Л.Т.Гадаеве, В.Б.Соскиеве и др.

Кому-то покажется странным, что я не включил в этот перечень ряд самых титулованных классиков, широко известных своими многочисленными «памятниками эпохи».

Мои предпочтения определяются не столько стилевой, внешне образной близостью работ того или иного признанного художника к моим произведениям, а представлением о том, чем он живёт, чем дышит, чему молится и поклоняется, что, конечно, сказывается на духовной наполненности его творений. Я имею в виду, не указывая пальцем, тех «генералов от искусства», для которых мнение свыше, а не их личные убеждения и критерии, является истиной в последней инстанции, служит путеводным маяком к наградам, званиям, выгодным заказам и т.д.

Вопрос. И всё же монументальная скульптура напрямую связана с государственным заказом, зависит от него, а, следовательно, от тех, кто даёт его. Неужели за время полувековой работы в данной области у Вас не возникали конфликты с «сильными мира сего» и Вам не приходилось учитывать их требования?

Ответ. Конфликты по поводу памятников, за исключением возведённых в Армении, были почти всегда.

Но, во-первых, я никогда не участвовал в конкурсах и не брался за исполнение заказов, задачи и условия которых противоречили моим жизненным и творческим установкам. Во-вторых, как бы следуя примеру Микеланджело в его вечных спорах с герцогами Флоренции и римскими папами, неизменно стремился заставить моих оппонентов взглянуть на суть дела не с официальной, чиновничьей, а с художественно-профессиональной, то есть с моей авторской точки зрения, чтобы обнаружить их полную некомпетентность и безграмотность в вопросах искусства. Бывало и так, что, выиграв конкурс, я переделывал своей собственный, уже одобренный всеми необходимыми инстанциями проект, как в случае с памятником выдающемуся армянскому литературному и общественному деятелю XIX века Микаэлу Налбандяну для Еревана.

Иногда ответственных лиц не устраивало моё армянское происхождение. Я имею в виду выигранные мной конкурсы на посвящённые «великим сынам России» монументы, которые остались лишь в проектах. Что, впрочем, актуально и для наших дней. Достаточно вспомнить историю с монументом «Пётр I» и «Трагедия народов» президента нашей Академии художеств З.К.Церетели. Судьба даже известных скульпторов в чём-то схожа с судьбой популярных актёров: не все любимые роли удаётся сыграть по многим независящим от них причинам и обстоятельствам.

Но не менее, если не более ценно сохранить своё неповторимое творческое лицо, профессиональное уважение к себе и данному тебе свыше дарованию.

Любой творец прекрасного и вечного отчётливо осознаёт те случаи, когда он «наступает на горло собственной песне», и никакие ссылки на прежние заслуги, на любовь зрителей и почитателей здесь не могут служить личным оправданием.

Вопрос. Иными словами, Вас не очень-то волнует мнение публики и средств массовой информации?

Ответ. Каждому художнику лестно внимание к его произведениям. Тем не менее главным руководством для меня является оценка уважаемых мной коллег по творческому цеху, близких мне людей, моей жены Этери. К тому же, ни в советские времена, ни ныне общественное мнение не оказывало никакого влияния на развитие искусства. Да его собственно и не существовало, хотя им и «освещали», маскировали всякие идеологические кампании в поддержку или против кого-то или чего-то. О средствах массовой информации не стоит и упоминать. Достаточно посмотреть телепередачи, рекламирующие современное «искусство», и на поднимаемых ими на щит модных героев, рыночного шоу-творчества последних лет.

Вопрос. А в отношениях с частными заказчиками, не отягощёнными вроде бы никакой идеологической и политической конъюктурой, Вы тоже руководствуетесь принципом безусловного приоритета личного вкуса и оценки над всеми остальными?

Ответ. Да, конечно. Я, например, иногда отказывался продолжать выполнение заказа, уже проделав значительную часть работы. И не потому, что она не нравилась заказчику, а вследствие личной неудовлетворённости тем, что у меня получалось.

Вопрос. Испытываете ли Вы ностальгию по советскому прошлому, на которое приходится подавляющее большинство созданных Вами скульптур?

Ответ. Тогда, несмотря на все «родимые пятна» социализма, на догматическое партийное руководство культурой, развитию искусства, тем паче монументального, уделялось неизмеримо больше государственного внимания и материальных средств.

Открытие каждой значительной выставки сопровождалось серьёзным профессиональным обсуждением, широким освещением в СМИ, экскурсионной работой с посетителями, музейными и фондовскими закупками.

А теперь что? Вернисаж, аля фуршет, банкет... и выставка больше никому не нужна, кроме, может быть, её участников.

Я не знаю, чем занимаются в Министерстве культуры, за что отвечает оно, в том числе и его министр, которого значительно чаще видишь на различных теле-шоу, чем на художественных вернисажах.

Да и нужны ли они художникам в отличие от Министерства культуры СССР, которое пусть и пыталось диктовать, но вместе с тем оказывало реальную всестороннюю помощь и поддержку во всесоюзном масштабе. Обиднее всего за нашу творческую молодёжь. Я начал преподавательскую деятельность в 1985 году в бывшем Строгановском училище и сегодня порой стыжусь за работы отдельных своих учеников, которые руководствуются принципом «всё на продажу» или «лучшее произведение то, которое максимально дорого продано». Стыжусь, но осуждать не имею права, так как, научив их высокому мастерству, не сумел привить им моральную стойкость и мужество перед искусами и испытаниями современного художественного рынка.

Вопрос. А в чём Вы сами в таких неблагоприятных для подлинного искусства условиях находите жизненные и творческие силы, источники вдохновения и надежды на лучшее будущее?

Ответ. Как и прежде, не в расчёте на государство и на «доброго дядю», а в своей семье, друзьях, в женской красоте, в природе, в вере в высшие силы, которые вызвали к жизни столь неисчерпаемый, прекрасный мир и которым обязаны мои многие творческие откровения; в графике и живописи, которой я начал заниматься в конце 1940-х годов и которая не подвластна прихотям заказчика, наконец, в тех редких меценатах, которые готовы помогать полюбившемуся им художнику, не диктуя ему правила своей игры.

Особенно меня радует подъём современного искусства в Армении. Свобода творчества вызвала к жизни целую плеяду талантливых живописцев, которые уже не связаны путами официальной идеологии и пишут то, что всегда составляло сильную сторону армянской культуры, а именно неповторимую, яркую солнечную природу этого благодатного края. Появилось много хороших памятников, среди их авторов мне особенно интересны такие мастера, как Гукас Чубарян, Юрий Петросян, Арташес Осепян, Ара Шираз... Да и я сам связываю свои новые творческие планы именно с Арменией.

Интервью с Н.Б.Никогосяном брал помощник президента Российской академии художеств
А. Ю. Сидоров
15. 09. 2003

nikogosyan1.jpg (28338 bytes)