Memory

Мария Хвалибург

Флора

Из публикаций в Бюлетыне Ормянскего Товажиства Культуральнего
Перевод печатается по тексту в Бюлетыне Ормянскего Товажиства Культуральнего, 16 (1999), с. 3—6.

 4 января 1999 года умерла Флора Назарян-Лерва, армянка, для которой Польша стала второй родиной. Она была моей подругой. Или сестрой, как она сама говорила.

С Флорой меня связывала не только дружба, мы много работали вместе. Познакомились мы в 80-е годы. Я пригласила ее участвовать в программе Варшавского архиепископского музея по поэме Юлиуша Словацкого «Беневский». Предложила ей петь армянские песни. Она с радостью согласилась. И удивила меня своей смелостью. Как советской гражданке (тогда у нее еще не было польского гражданства) ей было чего опасаться, поскольку работали мы тогда на так называемом «втором культурном уровне», а потом и нелегально. С «Беневским» мы объехали множество городов и населенных пунктов, исполняя эту программу три года.

После этого Флора пела староармянские песни «шараканы» в программе по текстам Романа Брамштеаттера «Вырасти до Бога». И вновь мы ездили с выступлениями по всей Польше, исполняя ее, главным образом, в церквях. Устраивали мы также и вечера армянской поэзии в самых разных вариантах и на разных сценических площадках, например, в костеле на Житной в Варшаве.

В 1988 году в Армении произошло землетрясение. Флора позвонила мне в полном отчаянии, а потом прислала материалы по истории Армении, ее культуре, религии, истории геноцида. Мы сделали музыкально-поэтическую программу, включавшую также исторические тексты. На этот раз мы собирали деньги в помощь пострадавшим. 14 мая 1989 года я отправилась с Флорой в Армению. Везли с собой 40 коробок (около 300 килограммов) с лекарствами и одеждой для детей Ленинакана. Флора договорилась с «Аэрофлотом» о бесплатном провозе этого багажа.

В Варшаве, Москве и Ереване нам помогали с разгрузкой местные армяне, которые встречали нас на аэродромах. Ехали мы вместе с дочкой Флоры — трехлетней Анусей.

Благодаря Флоре я узнала Армению — ее памятники, церкви, музеи и людей. Многие люди с необыкновенным гостеприимством приглашали меня в свои дома, поврежденные землетрясением, и, несмотря на потерю родных и имущества, угощали, радовались моему визиту. Флора в Армении стала другой — веселой и счастливой. Она показала мне всю страну. В Гехарде она пела в церкви ХIII века. Это было необычно — слушать ее прекрасный голос в безлюдной, высеченной в скале церкви. Старинные армянские песни, как будто специально написанные для этой церкви, приобретали необыкновенное звучание, многочисленные хачкары вокруг, горы и река, выдолбленные в скалах пещеры, в которых монахи скрывались от турок... Флора сказала мне, что при каждой возможности приезжает сюда петь.

У Флоры было необыкновенное чувство прекрасного, она обладала большой внутренней культурой. Утонченная, красивая, веселая, она всегда была самой собой. Она любила людей и всегда старалась быть с ними в самых лучших отношениях, не раздавая оценок и не критикуя их. Она умела сориентироваться в любой ситуации, убедить в своей правоте и, при необходимости, уладить множество сложных проблем. Она была простой и естественной. Любила искусство и хорошо разбиралась в нем. Инженер-электрик по профессии (окончила Ереванский политехнический институт), она работала в компании Польские воздушные линии «Лет» на отправке самолетов.

В Ереване она водила меня по мастерским художников, скульпторов, писателей, поэтов. Общаясь с искусством, она расцветала, становилась счастливой. Она знала всех артистов Еревана, и они приветствовали ее с радостью. В мастерских многих художников висели ее портреты. Она рассказывала им о Польше, о цели нашего приезда, пела, мы пили вино, разговаривали. Флора хорошо знала историю Армении. Мы ходили по музеям, рассматривали рукописные книги, а она рассказывала о них.

Были и грустные моменты — когда мы видели последствия землетрясения, встречали бездомных, искалеченных, израненных людей, для них она тоже пела. Она знала множество армянских песен — церковных, народных, на стихи армянских поэтов. Она любила петь и, как мне кажется, считала пение основным источником счастья, радости, утешения.

В Ереване у нас и родился проект приглашения в Польшу на каникулы пострадавших от землетрясения детей. Флора сразу же взялась за дело и начала договариваться о бесплатном перелете. Уже летом 1989 года 150 армянских детей прибыли в Польшу. Флора нашла спонсоров и деньги на их пребывание в стране.

Позже, в 90-е годы, она участвовала в организации в Варшаве армянской школы. Преподавала армянский язык, переводила армянские тексты. И повсюду, где только могла, знакомила людей с культурой и трагической историей Армении. Она бесконечно любила свою страну. Уже очень больная, поехала в Рим для встречи с папой. Она пела для него на площади Святого Петра, а потом, когда папа ее благословил, просила, чтобы он помолился за армянский народ.

Она болела долго и очень страдала. Переносила болезнь мужественно и с достоинством. До конца верила, что поправится, что вновь увидит Гарни и свои любимые зеленые горы, на которых ей хотелось прилечь и отдохнуть. На наших концертах она часто пела «Бингёл» Аветика Исаакяна: «Зеленые двери весна распахнула настежь,/И, как струна, запела ручьями Бингёла,/Длинной цепочкой верблюды на гору восходят/ И весна, весна взобралась на зелёные вершины Бингёла».

Когда я навестила ее на Рождество в хосписе в Воломине, она сказала, что здесь ей хорошо, что ее окружают сердечные, милые люди, что у неё появился аппетит, а значит, она скоро выздоровеет. Она долго говорила со мной об Армении. И верила, что мы вместе поедем туда весной. Когда я думаю о ней, то верю, что теперь она пребывает среди снегов Арарата, священной горы армян, на которой, как гласит легенда, находится Ноев ковчег. Гора, которую видно почти с каждой улицы Еревана, на которую каждый день смотрят его жители. Теперь, когда она избавилась от бренных забот, она, конечно же, находится на своей прекрасной родине, по которой так скучала.

«Над седой головой Арарата/прошло столетье, словно мгновенье/и исчезло./ Вспышками бесчисленных молний / меч рассыпался, ударив о грань алмаза / и исчез./ Взгляд поколений, боящихся смерти,/ тронул вершину Горы светозарной / и исчез./ Вот настал и твой черёд, /взгляни на вершины хмурое чело / и исчезни» /Аветик Исаакян «В Равенне»/.

Согласно «Словарю мифов и поверий» Владислава Копалиньского, Флора — это «древнеримская богиня весеннего цветения, изображаемая в виде молодой, увенчанной цветами девушки».

Пусть такой она и останется в нашей памяти.

Перевод с польского Сергея Донского.


[На первую страницу]
Дата обновления информации: 14.06.07 17:39