Письма из покинутого дома
Письмо второе
Я считаю минуты в обратном порядке,
рву немой календарь, возвращаюсь назад
к месту наших свиданий – торговой палатке,
у которой забыли покрасить фасад.
Всё как прежде: вот арка, аптека, палатка.
Память сердце сжимает и рвёт на куски.
Я не вижу тебя. Двор, пустая площадка.
Ветер гонит опавших цветов лепестки.
Этот резкий бензиновый утренний ветер
обжигает лицо, заставляет дрожать.
Я тебя потерял ещё в прошлом столетье,
в этом снова обрел, но не смог удержать...
Я хочу целовать твои тонкие руки,
в их кольце задыхаться и вновь оживать,
фортепьяново-пьяные нежные звуки
слушать только с тобой и с тобой засыпать.
Одинаково терпким вино не бывает.
Разделить пополам нам любовь не дано.
Крепче любит один, а другой позволяет
смаковать это чувство и пить, как вино.
Здесь твой дом и душа, здесь твой голос и запах.
Здесь по-прежнему любят, надеются, ждут.
Черный кот замирает на плюшевых лапах:
неужели хозяйка забыла маршрут?
Письмо третье
Скрою я свой позор за внезапным душевным расстройством,
натяну на пунцовые уши дурацкий колпак.
Кто-то мимо пройдёт, кто-то будет глядеть с беспокойством,
кто-то крикнет вдогонку – наверно, напился дурак!
Разойдётся народ, пропуская артиста неспешно,
чтобы смог доиграть он свою незавидную роль.
Вслед толпа засвистит, забросает камнями, конечно,
как всегда не заметив чужую душевную боль.
Содрогнётся подъезд от удара обшарпанной двери.
Поплывёт из жестянки, набитой окурками, смрад...
Твоё сердце не вздрогнет от главной на свете потери.
Ты укутаешь плечи в роскошный заморский наряд...
Письмо четвёртое
Распадаются все, даже самые крепкие, браки...
Ты ушла и случайно в карман опустила ключи.
Я теперь, как больной, буду всюду искать твои знаки.
Мой недуг не излечат ни время, ни сон, ни врачи.
Вот сегодня мы вместе с моим нездоровым сознаньем
попытались раскрыть зашифрованный ловко секрет:
ты явилась инкогнито, движима прежним желаньем –
навести чистоту, приготовить, как раньше, обед.
Я спросил тишину, кто тут был? Мне никто не ответил.
Неужели вернулась? Да нет... это полная чушь!
Улыбнулся сквозь слезы, когда между яблок заметил
знак прошедшей любви – пару рыночных глянцевых груш...
Время быстро летит. Одиночество – кара неверным.
Ты для грешника старого слишком была молода:
вот и счастье у вас оказалось пустым, эфемерным –
ускользнула удача, подкралась нежданно беда...
Ты отыщешь свой дом, все четыре окошка без света.
Постоишь возле арки, разбудишь уснувший звонок.
Будет долго звонить он, и ты, не дождавшиоь ответа,
дверь сама отопрёшь, вставив ключ в непослушный замок.
Осторожно войдёшь – оглушит тишина непривычно...
Пусть следы твоих ног сохранились на мягких коврах,
воровать своё прошлое глупо, смешно, неприлично.
Да и нет его здесь. Оно спрятано в антимирах...
Письмо пятое
С кем ты встретишь свою одинокую позднюю осень?
Вряд ли кто-то покинет семейный устойчивый круг
ради ровных дорожек, ухоженных елей и сосен,
чтоб метлы эстафету принять из слабеющих рук.
Будет рваться с цепи рыжим комом больная собака,
слабым эхом твой крик отразит подмосковная тишь.
Ночь прольётся дождём, и нетрезвый промокший гуляка
не поможет беде: не услышит, когда закричишь.
На рассвете свой дом, обнесённый высоким забором,
под завязку набитый чужим антикварным добром,
ты устало окинешь потухшим невидящим взором
и уснёшь, и тебя никогда не добудится гром...
1 – 10 июня 2008 г.
[На первую страницу]
Дата обновления информации: 16.02.09 17:59