Надя Райт
Hадя Райт
Именитые граждане: история армян Сингапура и Малайзии
В Австралии, в городе Мельбурне, живет удивительная женщина по имени Надя РАЙТ. Светловолосая с живым взглядом темных в чем-то очень узнаваемых глаз, Надя родилась в семье новозеландца Джека Майкла и его жены, «фронтовой подруги из Египта», Веры Докмеджян. Окончив исторический факультет университета в Отаго (Новая Зеландия) и получив звание магистра истории, Надя вышла замуж за Петера Райта и обосновалась в Мельбурне. Оказавшись в 1985 году с семьей в Сингапуре, Надя вскоре обнаружила Армянскую улицу и церковь Григория Просветителя. Она заинтересовалась их происхождением и, будучи армянкой по матери, загорелась желанием изучить историю армян в Сингапуре. Получив несколько ответов, не удовлетворивших ее любопытство, и расстроенная недостатком информативных письменных источников, Надя Райт начала латать по кусочку историю некогда процветающей, но скоро позабытой армянской общины, расширив свои исследования до Пенанга и Малайзии. Задача выделить жителей меняющейся армянской общины оказалась более сложной и потребовала больше времени, чем можно было ожидать. Слово «армянин» чаще всего приводило в тупик и не так уж много изменилось с 1887 г., когда автор некоей статьи в газете «Стрейтс Таймс» комментировал, что, к сожалению, мало известно об армянской общине в Сингапуре и очень мало фактов, которые могли бы сообщить что-то новое. Не зная армянского языка, ни разговорного, ни письменного, находясь в зависимости от переводчиков, Надя Райт перебрала огромное количество документов, гражданских и церковных, написанных к тому же на устаревшем языке и не всегда разборчиво; записывала воспоминания немногих оставшихся армян, старалась найти подтверждение услышанному и во многих случаях обнаруживала очевидные факты. Кроме того, многие армяне, выходцы из Персии и Индии, англизировали свои имена, и поэтому они иногда ускользали от внимания. Начав с известных имен и с информации, полученной от потомков по прямой линии, Надя Райт тщательно изучала ежегодные справочники, газеты, церковные отчеты, правительственные бюллетени и другие источники информации, сопровождающие какие-либо армянозвучащие имена. В частности, она просмотрела все выпуски газеты «Стрейтс Таймc» от 1845 года до 1931 года, которые дали удивительное количество армянских имен, встречавшихся затем где-нибудь еще. Исключив людей, которые не могли считаться «армянами» из-за смешанных браков или не считали себя таковыми по социальным или расовым соображениям, Надя Райт выделила 830 армян, которые жили когда-либо в Сингапуре и Малайзии. Результатом кропотливой исследовательской работы, которая длилась 18 лет, явилась книга Hади Райт – «Именитые граждане: История армян в Сингапуре и Малайзии», которую она посвятила своей матери – Вере (Варсик) Докмеджян, родившейся в Египте и скончавшейся в Новой Зеландии, «одинокой изгнаннице», разделившей судьбу многих своих соотечественников.
Перелистав книгу, убедительно иллюстрированную фотографиями, документами, вырезками из газет, схемой расселения армянских колоний, я мысленно окинула взглядом тот долгий путь, который проделали в веках наши предки из гористой, засушливой страны через Персию и Индию к этим дальним берегам, омываемым водами теплых морей и проливов; к островам, где розовое солнце встает над кружевным побережьем, и пароходы, приходящие в порт, зажигают сердце жаждой новых прекрасных земель. Какая сила срывала и гнала их с насиженных мест, думала я, обремененных скарбом и многочисленной семьей, вслед за ускользающим счастьем – злая кочевая судьба или неистребимое любопытство к познанию мира? Может, и то и другое. Их шумливая непреклонная деятельность и прицельный обузданный темперамент вели и помогали обживаться, пускать корни на новом месте. Они открывали торговые пути, торговали, строили дороги, дома, храмы для богослужений, роскошные отели и приюты для нуждающихся, рыли шахты и работали в государственных учреждениях, выпускали газеты и журналы, принимали самое активное участие в социальной, гражданской и политической жизни страны, которую избрали своей новой родиной.
Предлагаю вниманию читателей несколько глав в моем переводе из фундаментального англоязычного исследования Нади Райт о становлении, процветании и закате армянской колонии в Сингапуре и Малайзии в условиях меняющейся международной обстановки.
Армяне, которые отважились на рискованные торговые предприятия в Пенанге и Сингапуре, происходили не из исторической Армении, а были «парскахай», т.е. армяне из Персии. Одни прибыли непосредственно оттуда, другие – из Индии или с острова Ява, где осели когда-то их предки. Число армян, живущих в Персии, куда они были депортированы в XV в., катастрофически сократилось через столетие. В качестве одного из приемов военной стратегии Шах Аббас стер с лица земли старый торговый центр, город Джульфу, расположенную на берегах реки Аракс, так же, как и близрасположенные поселки. Затем он согнал более 25000 армян с насиженных мест и поселил их примерно в 1000 километрах от его новой столицы, Исфахана, в районе, который затем стал называться Нор Джуга (Новая Джульфа). Он преследовал двойную цель – расстроить планы территориальной экспансии Оттоманской империи, но в большей степени – использовать армянских ремесленников и купцов для укрепления своей собственной экономики. Шах Аббас вскоре передал торговлю персидским шелком в руки армянских купцов, с проницательностью предвидя, что они смогут справиться с этим делом лучше, чем это делали их персидские предшественники. Действительно, в самое непродолжительное время армянские купцы создали сеть своих торговых маршрутов к северу до Швеции, а в восточном направлении – до Индии и дальше. Испытывая нужду в искусных ремесленниках и оборотистых купцах, Шах Аббас предоставил армянам возможность строить церкви и школы, занимать особое положение в персидском обществе. Зная персидский язык и дворцовое делопроизводство, армяне становились также ценными переводчиками для иноземных купцов и дипломатов, прибывающих в Персию.
Эти новоджульфинские купцы были наиболее предприимчивыми среди армянских коммерсантов. В XVIIв. английский купец и путешественник Джон Фраер описывал их как наиболее способных в сложном искусстве торговли. Он подметил, что, будучи знатоками торговых сделок, они умело распределяли капитальные затраты, сокращали бюджет и брались за комиссию только в расчете на успешную продажу. Благодаря своему трудолюбию, бережливости и честности они могли достичь исключительного благосостояния.
Однако преемники Шах Аббаса не всегда проявляли подобную терпимость к армянам. Так, смута, вызванная захватом Исфахана афганцами в 1722 году, и последовавший вскоре за этим распад правящей династии Сефевидов в 1736 году, вынудила некоторых армян переместиться в Шираз и Бушир, а других – эмигрировать в Индию. В конце XVIII в. положение армян становится еще более неустойчивым, т.к. нарастает напряжение между ними и мусульманскими правителями. Многие вынуждены искать нового убежища. Некоторых увлекала мысль вернуться в Армению, на родину, но большинство из них направило свои взоры на Индию. Некоторые присоединились к армянскому патриотическому движению. Новоджугинские армяне, которые давно поддерживали с соседней Индией торговые отношения, продав свои дома и состояние, основали там коммерческие центры в городах Сурат, Чинсура и Сайдабад. Так как эти города пришли в упадок в начале XIX в., армяне предпочли группироваться в Калькутте, где они стали селиться с середины XVII в. В конечном итоге Калькутта становится последним оплотом армян в Индии, центром армянской торговли, литературы и просвещения. Армяне оседали также в Мадрасе, где, торгуя драгоценными камнями, шелком и пряностями, создали преуспевающее, процветающее общество.
В это же время, в 1660 году, король Карл II предлагает армянам, живущим в Сурате, переселиться в Бомбей. Хотя Бомбей был первой гаванью для прибывающих из Персии армян, сложилось так, что поселившиеся здесь армяне со временем стали покидать Бомбей так же, как и Мадрас.
Первые армянские купцы, которые преуспели в Индии, позднее сыграли существенную роль в создании Ост-Индской международной компании. В ответ англичане гарантировали, что армянские купцы получат выгоды и привилегии наравне с английскими. Голландцы, которые укрепляли свои собственные позиции в Ост-Индской компании и в ее главном управлении в Батавии, также позволяли армянам торговать свободно под своей защитой, так что неудивительно, что армяне оседали в торговых городах и портах, контролируемых этими двумя мощными державами, от которых они надеялись получить долгосрочную поддержку. Один из активнейших деятелей Ост-Индской компании, француз Франсуа Мартен, поселившийся в Малабаре (западное побережье Индии) еще во второй половине XVII в. и подробно исследовавший этот край, писал, что здесь «активно действовали армяне, которые с давних времен обосновались здесь и занимались торговлей... Здесь были семьи армян, которые имели состояние, стоящее миллиона». С XVIII века армяне начинают торговать и частично оседать на Яве, в Малакке, Бирме, на Филиппинах. Как только Пенанг и позднее Сингапур были открыты для торговли, вскоре туда стали прибывать армянские купцы в предчувствии благоприятных возможностей для коммерции под покровительством дружественно настроенных сильных держав.
В 1826 году частично находившиеся под управлением Ост-Индской компании, острова Пенанг и Сингапур вместе с расположенной на полуострове Малакка провинцией Уэлсли и городом Малакка вошли в административное образование Стрейтс-Сетлментс (буквально – поселение у проливов). Консулы, представители Совета, живущие постоянно в Малакке, Пенанге и Сингапуре, отчитывались перед губернатором, временно пребывавшим в Пенанге, тот рапортовал генерал-губернатору, находящемуся в Калькутте, последний, в свою очередь, был ответственен перед Советом директоров в Лондоне. До 1867 года Стрейтс-Сетлментс входил в состав Британской Индии, а в 1867 году стал колонией короны. Британское правительство с неохотой приняло на себя контроль над Сетлментсом, так как встало перед необходимостью увеличить средства и платежеспособность Ост-Индской компании. Однако этим мероприятиям по дальнейшему развитию Малайзии противостояло местное давление, и определенные факторы экономического и политического характера привели к созданию в 1896 году Малайской Федерации. После II мировой войны Стрейтс-Сетлментс был упразднен и вместе с малайскими провинциями был присоединен к Малайской Федерации под протекторатом Великобритании, в то время как Сингапур предпочел оставаться королевской колонией. Однако толчок к независимости был дан, и в 1957 году Малайская Федерация разорвала связи с Великобританией и отделилась от нее, провозгласив независимость, тем не менее Великобритания сохранила ключевые позиции в экономике Малайзии (производство каучука, оловодобыча, банковское дело, внешняя торговля) и оказывала серьезное влияние на политику. Сингапур, присоединившись сначала к Федерации, выделился из нее в 1965 году, образовав самостоятельную республику.
Наиболее ранние ссылки на появление армян на Малайском полуострове (сейчас полуостров Малакка) относятся к 1669 году, когда армянские купцы старшего поколения активно боролись за сохранение магазинов и складов Ост-Индской компании в Кедахе. В это время здесь жили 234 армянина, из них 147 – собственно в Малайзии, другие – в Сингапуре; 178 полностью были армяне, 56 – дети от смешанных браков. Будучи купцами, армяне первоначально тянулись к портовым городам – Малакка и Пенанг (сейчас Пинанг), хотя в последующие годы некоторые из них отваживались торговать и в других штатах Малайи после того, как они подпали под протекторат Великобритании.
Маловероятно, что немногом более 30 армян и их потомков, живущих в Малакке и бывших изначально купцами, а позднее служащими, могли играть существенную роль в развитии города Малакка как провинциального центра. Основанная принцем Парамесварой в XV веке, Малакка развивалась как процветающий входной порт, обслуживающий, как и Сингапур, торговлю между Китаем, Индией и другими странами. Будучи укрытой и надежной гаванью, Малакка идеально подходила для того, чтобы наживать капитал во время муссонов, когда здесь становились на якорь корабли из Индии, Китая, Явы. Управляемая португальцами, которые захватили ее в 1511 году, Малакка продолжала процветать, т.к. купцы из Европы, Азии и Африки торговали здесь; нелишним будет сказать, что армяне были в их числе. Некоторые купцы из армян сами везли свой груз на кораблях, другие действовали как посредники, закупая текстиль, изделия из меди, стекла, серебра, опий, розовое масло, индиго, жемчуг и т.д. в портах Гаджарет и Сурат (рядом с Бомбеем). Затем, захватив ветры мартовских муссонов, они уплывали в Малакку. Когда ветры меняли направление и эти купцы возвращались обратно в Индию, трюмы их кораблей были полны специями, сандаловым маслом, фарфором, мускусом, золотом, шелком и дамаском. В месяцы, непригодные для навигации, моряки и купцы нуждались в жилье, отдыхе и надежном убежище для своих товаров. Малакка обеспечивала и то, и другое и в итоге богатела.
После того, как Малакка подпала под власть голландцев в 1641 году, ее торговые связи несколько расстроились, хотя она привлекала значительное число купцов, в том числе и армянских, из Персии и Индии. Один компетентный автор (Андайя) комментирует, что немногочисленная армянская община жила в Малакке в 1600 году. Другой автор, Чарльз Локуэр, подтверждает это и характеризует армянских купцов как честных и порядочных людей, заметив, что у голландцев нет никакого интереса к ним. Вероятнее всего, эти рано поселившиеся в Малакке армянские семьи недолго пребывали в Малакке, поэтому не успели построить здесь церковь и создать представительную коммуну. Тем не менее Месроб Сет, основываясь на показаниях пожилой армянки, утверждает о существовании армянской церкви, построенной колонистами примерно в 1600 году, два ранних надгробия, которые были описаны в 1905 году, исчезли бесследно. Из более поздних сохранились два именных надгробия: одно, датируемое 1736 годом, на территории церкви Св. Петра (Сурб Петрос) и второе – надгробие 1746 года – обнаружено в церкви Св. Лаврентия (Сурб Лазар). Следует упомянуть еще о двух известных надгробиях, сохранившихся в церкви Христа Спасителя: первое надгробие осталось нераспознанным, т.к. несет в себе традиционный траурный лейтмотив, но не содержит никаких четких письменных надписей. Второе – знаменитое надгробие Якоба Шамира. Расположенное в центральном приделе храма, оно также демонстрирует череп и скрещенные кости вместе с семейным гербом: весы с маленькими шариками для взвешивания драгоценных камней, рядом – чернильница и птичье перо для письма. Якоб Шамир был одновременно коммерсантом и ученым, он основал первую армянскую газету в Индии, где в 1772 году был опубликован патриотический памфлет «Призыв». Его ревностный патриотизм нашел отражение и в эпитафии на надгробном камне:
«Привет тебе, кто прочтет эпитафию на моей могиле! Принес ли ты мне весть о свободе моего народа, о которой я так страстно мечтал? Скажи мне, возвысился ли кто-нибудь среди нас как освободитель и вожак, прихода которого я так сильно желал, пока был жив.
Я, Якоб, отпрыск предка, уважаемого среди армян; будучи сыном этого народа, я получил имя Чамчамян. Я родился на чужбине, в Нор Джуле (Джуге) – персидской деревне. Достигнув двадцати девяти лет, я получил наследство здесь в Малале (Малакке). 17 июля окончилась моя жизнь в году 1774 (от Рождества Христова). Я положил себя отдохнуть в эту землю, которую сам для себя приобрел».
В 1775 году англичане вытеснили голландцев из Малакки и оставались там до 1818 года. В этот период многие армянские купцы поселились в Малакке со своими семьями. Когда эти купцы преподнесли прощальную хвалебную речь Джону МакАлистеру, сборщику налогов, отбывающему на родину, он поблагодарил их, выразив надежду, что они будут, каждый в отдельности, радоваться жизни, что здоровье, удача и процветание будут сопутствовать им и что их неподкупность и приносимая обществу польза будут вознаграждены по заслугам.
Но Малакка испытывает экономический застой. Хотя армяне Малакки продолжали потихоньку тopговать, они начинают постепенно покидать город. Одни уезжали в Пенанг, который процветал на севере, другие – на юг, в Сингапур, который только стал основываться. В 1901 году в анкете переписи населения упоминается только 6 армян, что удивительно при населении 95 тысяч человек. Сегодня в Малакке только надгробие в церкви Христа Спасителя напоминает о том, что два столетия назад здесь жили и умирали армяне, в этом шумном, некогда суетливом городе.
В 1786 году Френсис Лойт, коммерсант из Ост-Индской компании, выкупил остров Пенанг у султана Кедаха. Его расположение было идеальным для захода судов, курсирующих между Индией и Китаем, и, кроме того, он мог служить в качестве отправной точки для дальнейшей коммерческой экспансии компании и собственно Великобритании. Лойт переименовал остров, дав ему имя в честь принца Уэльского и основал Сетлмент Джорджтаун, но наименование «Пенанг», иногда произносимое как «Пинанг», гораздо чаще употреблялось как для обозначения острова, так и самого Джорджтауна. Подобно Малакке, Пенанг превратился в шумный многолюдный порт с судами, груженными самой разнообразной мануфактурой, которые, возвращаясь обратно, вывозили специи и местные продукты. Торговля быстро расширялась, так как возможности гавани были усовершенствованы, и перец, олово и опиум приносили большой доход. Армянские купцы принимали участие в этом коммерческом буме, курсируя по своему проложенному пути из Индии в Малакку и дальше в Батавию, торгуя в основном индийскими текстильными изделиями и товарами из портов Красного моря. Однако количество армян, проживающих в Пенанге, было немногочисленным – всего 175 человек, из которых только 114 постоянно пребывали в Пенанге, остальные рассеялись по Малайскому полуострову. Примерно половина прибывших ранее купцов, прожив менее пяти лет в Пенанге, предпочли возвратиться обратно в Индию или примкнуть к другим армянским сообществам, как, например, в Сингапуре. Несмотря на малочисленность, армянское общество в Пенанге играло заметную роль в экономической, социальной и общественной жизни города. Особенно выделилось несколько армянских семейств в ранние годы существования колонии. Позднее общество пополнилось купеческими семьями, осевшими некогда в торговых центрах Филиппин, Рангуна, Батавии, Китая.
В начале XIX в. пресса Пенанга сообщала о таких событиях, как смерть, рождение и бракосочетание армян в Индии, посвятила две с половиной колонки oписанию ужасного землетрясения 1824 года в Ширазе. В 1836 году Джеймс Моу свидетельствовал, что, когда шестеро избранных представителей Пенанга присягали на верность короне, четверо из них были армяне, представляющие респектабельное, хотя и небольшое общество. Семьдесят с небольшим лет спустя «Пенанг гэзетт» сообщила о смерти Католикоса всех армян Мкртича I. Армяне Пенанга отличались не меньшей благотворительной деятельностью, чем более многочисленные общины. Они всегда поддерживали благотворительными вкладами школы-приюты и миссионерскую деятельность церквей не только собственно в Пенанге, но и в Индии, и в Персии. В 1895 году благотворительный фонд армян Пенанга оказывал всяческую помощь и поддержку армянам в Турции, пострадавшим в результате резни, учиненной султаном Абдул-Хамидом. В 1917 году из Египта в Пенанг прибыл уполномоченный для сбора пожертвований в пользу армян, пострадавших от геноцида 1915 года.
В ранние годы пребывания в Пенанге, когда у армян не было своей церкви, они пользовались католической церковью умеренной концепции и англиканской Св. Георга для проведения обрядов бракосочетания, крещения и похорон. Однако впоследствии петиция о сооружении армянской церкви была поддержана правительством, и на средства состоятельных купцов Пенанга при поддержке Ост-Индской компании была воздвигнута Армянская Апостольская церковь Св. Григория Просветителя и освящена епископом Иерусалимским Яковом. В 1906 году, после визита архиепископа армянской церкви в Иране и Индии, по неизвестным причинам церковь была разрушена. Остался лишь церковный двор с захоронениями как напоминание о былом. Из других достопримечательностей в Пенанге было два крупных отеля, построенных армянскими купцами, братьями Саркис (Саркисян), выходцами из Исфахана. Их предпринимательская деятельность, связанная с гостевым бизнесом, была широко известна на Востоке, их благоустроенные заведения в Пенанге и Сингапуре доминировали в британской колонии Стрейтс-Сетлментс в течение многих лет второй половины XIX в.
В 1832 году главным городом колонии, а затем и всей Британской Малайи становится Сингапур, который сегодня представляет собой крупный четырехмиллионный город-штат с мощной экономикой. Остров одноименного названия, будучи первоначально приютом для небольшого туземного населения, после колонизации англичанами в 1819 году был наводнен пришельцами из Китая и других уголков зeмли, искателями приключений и охотниками за удачей. Среди представителей многих национальностей были и армяне, представляющие маленькую группу, примерно в 650 человек. Из них 560 были бесспорно армянами, другие, будучи потомками от смешанных браков, оставались тем не менее активными членами общества. Многие из них жили здесь не более пяти лет; 184 человека остались жить в Сингапуре в течение 25 лет и только 12 армянских фамилий окончательно удержались, пустили здесь корни и увидели своих внуков, рожденных в Сингапуре. И тем не менее армяне, число которых никогда не достигало сотни в любой последующий промежуток времени, сыграли существенную роль в истории Сингапура, оставив после себя наследство, совершенно несоизмеримое с их численностью.
Боязнь смешения со столь чуждыми, несхожими представителями других национальностей, как арабы или китайцы, которые прибывали в Сингапур поодиночке, входили в контакт с армянскими купцами, присваивали себе их фамилии и привычки, вынуждала армян жить замкнутой жизнью сообщества, поддерживая свое образование, гражданскую и социальную активность. Будучи глубоко религиозными, армяне хотели иметь свою церковь для растущей коммуны взамен временной часовни, которую они построили вскоре после прибытия. Небольшая группа, мeнее чем в 10 семейств, заявила о потребности иметь постоянное место для богослужения. Усилия увенчались успехом, и в 1836 году была сооружена церковь Св. Григория Просветителя, которая удовлетворяла религиозные нужды этого маленького христианского сообщества.
Сингапур был последним убежищем армянской диаспоры в Юго-Восточной Азии после таких мест, как Бирма, голландская Ост-Индия и Пенанг. Хотя армяне оседали также в Гонконге, Японии, Таиланде и на Филиппинах, но в таком малом числе, что невозможно говорить о каком-либо сообществе или о сооружении церквей. Армянское общество в Сингапуре существовало как микрокосм большого мира. Скандальные происшествия и банкротства происходили вперемешку с успешными делами. Смерть уносила жизни многих талантливых людей, в то время как менее даровитые жили долго в окружении своих детей. Новаторы и предприниматели жили бок о бок с рядовыми клерками, одни умирали миллионерами, другие – бедняками. В отличие от большинства европейских купцов, которые проживали на Востоке временно, половина армянских торговцев, которые прибывали в Сингапур в течение XIX в., увидели в своем прибытии фактор постоянства. Оставив за собой неблагополучную, связанную с опасностью жизнь в Персии, они надеялись устроить на новой земле социально защищенное будущее для своих детей. Поэтому они устраивались в Сингапуре основательно, обеспечивая образование своих детей здесь, на месте, и их социальное положение в обществе. Вопреки общепринятому мнению, никто из армян, осевших в Сингапуре, не родился на своей исторической родине. Самые первые поселенцы, прибывшие из Малакки и Пенанга, вскоре воссоединились с другими, приехавшими из Явы, Мадраса, Калькутты, где они занимались бизнесом и стремились расширить сферу своей деятельности. Они или их предки эмигрировали из Персии. После первой эмиграционной волны в 1820 и 1830 годах наблюдались лишь спорадические прибытия армян до 1880 года, когда наметилась новая небольшая волна. Большинство новых армян прибыло непосредственно из Персии или из Калькутты молодыми людьми, которые провели там несколько лет, обучаясь в Армянском колледже. Однако, следуя полученным там советам или гонимые жаждой успеха, они уезжали в Голландскую Ост-Индию и Сингапур. Вскоре последовал следующий пик эмиграции, он пришелся на начало XX в., и большинство армян было из Исфахана. Исход был «ужасным и трудным», как выразилась позднее участница похода Мери Кристофер, небольшие группы или отдельные семьи, заботясь о собственной безопасности, примыкали к более многочисленным группам во время опасного перехода верхом на лошадях через владения Бахтиаров и Басру. Затем в лодках они плыли до Мадраса, где находили приют в армянской церкви, которая в соответствии с уставом обеспечивала защиту армянским беженцам. Из Мадраса они доплыли до Калькутты, затем до Сингапура и Сарабайи. Последние эмигранты прибыли из голландской Ост-Индии после Второй мировой войны. Одни были освобождены из лагерей для интернированных, в то время как другие вынуждены были спасаться бегством, т.к. Индонезия вступила в борьбу за свою независимость. Однако лишь незначительное число беженцев этой последней послевоенной волны осталось жить в Сингапуре после 1950 года. Многие разъехались по разным странам – в Нидерланды, Великобританию, Австралию или в Соединенные штаты.
С наступлением семидесятых годов двадцатого столетия произошли уже некоторые изменения в сознании армян, приехавших в Сингапур, и в этой связи изменились места их расселения. В сравнении с первыми поселенцами, которые прибыли из Персии с целью найти для себя новое прибежище, последующие поколения эмигрантов были потомками армян, уцелевших от геноцида и нашедших новое пристанище в Ливии, Великобритании, континентальной Европе или в Штатах. Занимая значительное положение в международных компаниях, они избрали Сингапур в качестве временного местопребывания. Эти изгнанники поддерживали финансовое благополучие локальных армянских обществ. Некоторые члены общества предоставляли свое время и деньги (так же, как и церковь); другие служили председателями правлений различных трестов. В 2002 году число армянских эмигрантов, которые жили в Сингапуре в течение десятилетий, значительно сократилось; лишь незначительное число их предпочло остаться здесь по собственному желанию, из них некоторые высказали интерес к церкви, другие к концепции армянского сообщества.
Несмотря на малочисленность, армяне сформировали в Сингапуре отдельную коммуну и таким образом чувствовали себя защищенными как в социальном, так и в общественном отношении. В ранние годы армянские купцы идентифицировались как таковые, и армяне вносились индивидуально в статистические списки и в летопись населения. Армянские купцы имели также своих собственных представителей в первой сингапурской торговой палате. Армянское общество вкладывало капитал в фонд празднования юбилея королевы Виктории, посылало своих представителей в состав официальных делегаций для приветствия важнейших лиц высокого звания, включая принцев Альберта и Георга, герцога и герцогини Корнуэльских. В печати в этой связи были опубликованы комментарии, подчеркивающие значительность армянского сообщества и все большее возрастание интереса к нему в будущем. Первые армянские поселенцы выделялись среди остального населения своей религией, языком, культурой, именами, иногда своим костюмом. Хотя армяне, прибывшие из Индии, уже адаптировались и носили европейское платье, но исфаханские армяне еще могли носить традиционную национальную одежду, как это показано на рисунках Джона Томсона. В более поздние годы религиозные аспекты их жизни продолжали быть характерной отличительной чертой, в частности, закрытие офисов на Пасху и Рождество. В Сингапуре армяне праздновали Пасху 19 января, но затем введение Юлианского календаря в 1920 году передвинуло ее вперед на 6 января. Так как в общине было не очень много детей, для открытия школ с целью укрепления армянского культурного наследия и языка эта обязанность была возложена на родителей для передачи традиций и ценностей армянской жизни подрастающему поколению, что они и делали несмотря на сокращение численности общины, смешанные браки и неизбежную европеизацию. Церковь была связующим звеном общины, наполняя ее чувством сплоченности и идентичности. Она служила не только местом удовлетворения религиозных нужд, но также являлась проводником важнейшей информации о жизни армян из Эчмиадзи-на, Исфахана и Индии. Позднее церковь служила также местом общественных собраний. Свадьбы и похороны всегда объединяли людей, и маленькая церковь бывала переполнена. Более того, она помогала отбывающим армянам оставаться активными членами сообщества.
В 1901 году в отчете церкви Св. Григория Просветителя, отправленном в Новую Джульфу, было отмечено, что сингапурские армяне сформировали небольшое, но функциональное сообщество, в котором все взрослые говорят, читают и пишут по-армянски и все члены общества слушают мессу по воскресеньям. Когда епископ Торгом Гушакян посетил Сингапур в 1917 году, он был глубоко удивлен тем, что не было нужды в переводчиках, которые сопровождали его, т.к. армяне, родившиеся в Сингапуре, бегло говорили по-армянски. Он резюмировал также, что сингапурские армяне широко образованны и трудолюбивы и сочетают свой «западный образ жизни с армянским духом и патриотизмом». При его содействии сингапурское общество получило статус отделения Всеармянского Главного общества милосердия.
Армяне скооперировались также в сфере бизнеса. В 1800 году обычно группы формировались между родственно близкими людьми или распределялись должности между членами коммерческих банков. Купцы разъезжали небольшими группами и патронировали Апкарскую торговую линию. Обычно, если это было возможно, они использовали свои собственные суда для переброски груза или суда, управляемые армянами. Зная возможности каждого, они успешно сотрудничали со своими компаньонами по бизнесу и делили барыши. В трудные времена преуспевшие помогали своим разорившимся соотечественникам, становясь их поручителями, принимая на себя их долговые обязательства и ссужали деньги часто по устному соглашению. Несостоятельность, банкротство, особенно в ранний период, были всеобщим бедствием как для купцов, так и для их семейств, т.к. обычно все состояние уходило на выплату долгов, и разорение сводило на нет их ремесленническую и предпринимательскую деятельность. Помощь коммуны была особенно необходима в таких случаях. Недовольство, которое иногда выражалось по отношению к армянам, было вызвано тем, что они предпочитали вступать в торговое предпринимательство со своими соотечественниками, отдавая им предпочтение при банкротских выплатах. Это приводило к явному нарушению правил в бизнесе, хотя другие национальные меньшинства делали то же самое. Но в целом армянское общество редко вызывало нарекания в свой адрес.
В Сингапуре армяне считались отдельной расой, отличной от европейцев. В ранние годы они были вторыми, затем третьими и т.д. по численности населения в статистических списках, что указывало на их статус в то время. Однако в первой после образования колонии Стрейтс-Сетлментс переписи в 1871 году и до последнего упоминания о них в 1947 году армяне числились в графе «...другие». После 1871 года перепись, дающая отчет об армянах, должна быть подвергнута сомнению, так как была допущена нечеткость в их определении. В списках отсутствовали армяне от смешанных браков, в то время как было много детей от таких браков, совершенных между армянами-мужчинами и неармянскими женщинами. Их дети носили армянские фамилии и были крещены в церкви Св. Григория Просветителя, так что по праву считались армянами. Проблема возникала с девочками, которые, будучи рожденными армянками, выходили замуж вне общины, а также с детьми, носившими армянскую фамилию, но не крещеными в армянской церкви. По этим причинам официальная перепись не всегда определяла корректно, кто есть «армянин». При этом следует учесть то обстоятельство, что поскольку некоторые «стопроцентные» армяне относились с пренебрежением к полукровкам, последние, стараясь удержаться в общине, крестились в армянской церкви, носили армянскую фамилию и считались армянами среди своих сверстников.
Армянское общество в Сингапуре образовалось частично из купцов – представителей торговой сети, охватывающей Филиппины, голландскую Ост-Индию, Бирму, Сиам, Макао, Китай и Гонконг. Дружеские отношения, замужество и торговля связывали и укрепляли узы между общиной и пассажирами, перечень которых показывает небольшой, но постоянный поток прибывающих и отбывающих к конечным пунктам этих направлений. Поездки в Калькутту, где большинство членов общины имело знакомых или родственников, были обычными. Пожилые армяне предпочитали оставаться в Калькутте, где находилась наиболее многочисленная община и более благоприятные условия для их существования, включая дома для престарелых. Во время Второй мировой войны здесь находили убежище также временные служащие и рабочие. Осевшая давно в соседней голландской Ост-Индии армянская община поддерживала прочные семейные и коммерческие связи с сингапурскими армянами. Торговые фирмы открывали свои филиалы в Сингапуре, в то время как другие субсидировали новые концерны или посылали туда своих сыновей для приобретения профессионального опыта. Сингапур был также перевалочным пунктом для путешествующих в Европу морем. Для того чтобы осесть в Сингапуре, многие армяне искали связь с родственниками в голландской Ост-Индии, хотя по новым сведениям, это отдаляло эмиграцию. В поздние годы армянские известные фирмы из Сингапура стали открывать свои фирмы в Великобритании – в Лондоне, Манчестере, Ливерпуле.
Армяне придавали огромное значение образованию даже в ранние годы пребывания колонии в Сингапуре. Мальчики посещали факультативно школу, открытую в 1834 году при Сингапурском институте, в то время как девочки учились в женском отделении, открытом двумя годами позже. Армянские зажиточные купцы постоянно вносили пожертвования в фонд образования наравне с родителями обучающихся учеников. Со временем в связи с увеличением числа учащихся и ростом уровня образовательной системы, школы были переименованы в институты, где обучались студенты не только армянского происхождения, но и европейцы. Наиболее одаренные могли продолжить свое образование в Европе, например, в Германии или Великобритании.
Армяне всегда были лояльны по отношению к англичанам. Эта преемственность унаследована ими от предков с ранних дней их пребывания в Индии, когда армянам оказывалось самое благоприятное расположение. Родившиеся в Сингапуре армяне были британскими подданными от рождения, в то время как многие, родившиеся в Персии, легализовались и тоже становились британскими гражданами. Верноподданнические чувства армян к короне наиболее наглядно проявились в обращении к королеве Виктории в 1887 году, подписанном 26-ю представителями армянского общества. Представляясь «преданными как никто», они поздравили королеву с юбилеем ее пятидесятилетнего правления, «во время которого все ее подданные благоденствовали. Но никто более армян, которые благословляют Ваше Величество с совершенным почтением как верноподданные граждане, проживающие под защитой власти Вашего Величества». Они заверяли королеву в том, что она всегда может быть уверена в благодарности и преданности своих подданных – сингапурских армян, и в заключении было сказано, что «верность, основанная на таком прочном фундаменте, будет господствовать всегда, пока будет существовать армянская нация. Подобно церквам других конфессий, церковь Св. Григория Просветителя отметила юбилей особой службой, на которой присутствовали все члены общины, слушая избранную проповедь о ниспослании мира для армян, благоденствующих под властью королевы. Но дела были красноречивее слов. Наиболее состоятельные армяне внесли крупные вклады в юбилейный мемориальный фонд, и было принято решение организовать сбор средств для основания памятника королеве Виктории. После ее смерти в 1901 году граждане Сингапура создали фонд для постройки Дома-мемориала королевы.
Во время Первой мировой войны отголоски жестоких боев отозвались на другой половине земного шара и докатились до Сингапура. Когда в колонии был дан приказ по созыву всех физически здоровых европейцев с целью создания городской регулярной армии для защиты жизни и собственности сингапурцев, много молодых, патриотически настроенных людей из именитых армянских семейств вызвались добровольцами; одни из них служили в Британских войсках, другие – в Индийской армии. В военные годы армяне отличились также своей филантропической деятельностью и были постоянными участниками сбора денежных средств и образования фонда для содержания действующей армии. Кроме того, они предоставляли свои отели для пребывания и специального питания военных, устраивали аукционы в пользу раненых и т.д. В 1939 году, когда Европа вновь оказалась накануне войны, служба почтовой цензуры, расположенной в Сингапуре, просматривала письма, написанные на сорока различных языках, в том числе и на армянском.
Благодаря своему вероисповеданию армянское общество, несмотря на малочисленность, воспринималось наравне с европейцами и принимало участие во всех аспектах жизни в Сингапуре. Торговые люди и члены их семейств приглашались на все представительные балы, банкеты, правительственные приемы и другие общественные мероприятия. Именитые семьи всегда принимали участие в главном торжестве года – праздновании дня рождения королевы и во всех встречах и приемах, устраиваемых правительством в связи с этим событием. Армянские женщины охотно участвовали в ежегодном фестивале цветов и, благодаря вкусу и компетентности, неоднократно получали призовые места и награды. Некоторые из армян примкнули к масонам, это дало им возможность приобщиться к самым респектабельным слоям общества. Молодые люди из зажиточных семейств были постоянными членами сингапурских яхт-клубов, Морского спортивного комитета, который организовывал гонки в новогодние дни, и лишь немногие из них были вхожи в элитарный Сингапурский яхт-клуб и оздоровительный центр.
Англичане традиционно отдавали свою любовь конским бегам, систематически устраиваемым в колонии Стрейтс-Сетлментс. Несмотря на малочисленность, даже в таком центре, как Калькутта, среди известных наездников были армяне, а в Сингапуре, Пенанге и Тайпинге армяне отличались особенной активностью на беговой дорожке.
Участие армян в общественной жизни, начиная с ранних лет их пребывания в колонии, способствовало тому, что к их мнению прислушивались в Торговой палате и в других общественных комитетах. Благодаря респектабельному образу жизни, знанию английского языка и христианскому вероисповеданию многие армяне привлекались к работе в юридических конторах и следственных органах. Армяне обладали также политическим чутьем и принимали самое активное участие в деятельности муниципальных комитетов (и даже возглавляли их) и в законодательном Совете.
Так как первые поселенцы, приехавшие в Сингапур, занимались торговлей, они открывали здесь торговые предприятия, начиная от самых маленьких, где торговал один человек, до фирм международного масштаба. Одни из них оказались недолговечными, другие существовали более полувека, некоторые обанкротились. Из 113 армянских предприятий, действующих в Сингапуре в период между 1820 и 1985 годами, шестьдесят три были связаны с торговлей. В то же время значительное число армян подвизалось в сфере гостиничного и ресторанного бизнеса, который давал возможность быстрого или постепенного обогащения в зависимости от занимаемой должности – от официанта до управляющего в крупных отелях, гостиницах, столовых и ресторанах. Некоторые добились благосостояния за счет ремесла. Армяне традиционно работали с драгоценными камнями и украшениями, неудивительно поэтому, что многие стали часовщиками, ювелирами, огранщиками камней и основали ювелирные торговые фирмы в Сингапуре и Пенанге. Некоторые основали разветвленную сеть фотоателье и, завоевав известность, доминировали в фотобизнесе с 1880 по 1919 год.
В Малайе процветала промышленность по разработке минеральных руд, особенно по добыче олова. Основателем и управляющим в течение многих лет оловодобывающей компании был армянин Джо Джоаким. Армяне успешно работали также в области права, основав в Малайской Федерации несколько адвокатских контор, которые позже были сконцентрированы в Сингапуре. Джордж Сет, который сделал исключительную карьеру в области гражданского права, со временем стал Главным прокурором в колонии Стрейтс-Сетлментс. Многие родившиеся в колонии армяне работали клерками в государственных департаментах, банках, офисах, некоторые занимали видные посты в муниципальных органах. Среди армян было много музыкально одаренных людей, и не удивительно, что из их среды вышло несколько профессиональных музыкантов как мужчин, так и женщин.
Поскольку армяне были респектабельными гражданами и частью представительного сингапурского общества, им уделялось большое внимание в прессе. В XIX веке было большой редкостью, если на страницах «Сингапурской хроники», «Сингапурской независимой газеты» и «Стрейтс Таймс» не упоминались армяне в персональных или общих колонках, в новостях или объявлениях. В прессе отмечалась их социальная и гражданская активность, банкротства, бизнес, планы, здоровье, известия о годовщине свадеб или кончины, о прибытии священников и лиц высшего духовенства. Отмечались также успехи молодых членов армянского общества, будь то из бласти обучения, спорта или музыкальных выступлений. Несомненно, вызывает удивление тот факт, насколько была богата информация о членах такой немногочисленной общины. Например, в «Стрейтс Таймс» было дано подробное сообщение по поводу освящения сингапурской церкви Св. Григория Просветителя в 1836 году. В местных газетах систематически печатались известия о притеснении армян в Оттоманской империи, закончившиеся геноцидом 1915 – 1917 годов. В рубрике сообщений в 1920 году пресса рапортовала, что Республика Армения назначила Диану Адабег консулом в Иокогаме, сделав ее, таким образом, первой женщиной-консулом в мире.
Нестабильное положение армян в Оттоманской империи было документально продемонстрировано в письме Стефана Грегори, опубликованном в «Стрейтс Таймс» в 1889 году. Он выразил надежду, что правительство Великобритании и друзья армян за границей окажут воздействие на правительство Турции, чтобы обуздать притеснителей и ослабить гнет армянских граждан. Стефан также перевел статью из журнала «Армения», призывающую армян колонии Стрейтс-Сетлментс поддержать своих собратьев в Турции. Написанная от имени Армянского Патриотического Союза, эта статья призывала армянскую диаспору начать сбор средств в пользу великой цели – создания независимой Армении. Письмо Стефана пробудило сострадательную инициативу редакции газеты «Стрейтс Таймс», которая обратилась в печати с призывом прекратить зверства и призывала Англию занять жесткую позицию. В январе 1894 года газеты опубликовали речь, произнесенную Гарабедом Хагобианом в Лондоне об ухудшении положения армян. Он настоятельно призывал оказать международное давление на султана, чтобы заставить его исполнить свои обязательства по отношению к армянам и прекратить гонения на них. Но все было тщетно. В декабре ужасное известие о том, что тысячи армян подверглись резне в Сасуне, привело представителей Англо-Армянской Ассоциации в Лондон. Они основали фонд милосердия для оказания помощи тысячам обездоленных, оставшихся без крова, и призвали армян колонии Стрейтс-Сетлментс оказать им поддержку. На этот призыв незамедлительно отозвались видные деятели церкви и состоятельные граждане колонии как армянского, так и неармянского происхождения. В течение 1895 года местные газеты публиковали сообщения об ухудшении и без того тяжелого положения армян, изнывающих под гнетом жестоких репрессий, проводимых султаном Абдул-Хамидом. В пессимистических передовицах 1895 года армяне вновь призывали великие державы обратить внимание на то, что «кровь, которая заливает Анатолию и Армению, вопиет из земли тщетно». Однако ситуация все усложнялась. Попытки Великобритании воздействовать и обуздать султана силой не были поддержаны другими державами. В следующие 6 месяцев сингапурские газеты вновь сообщали об ужасной резне и жестокостях. В августе 1896 года, находясь в явном отчаянии, вызванном изменнической политикой больших держав, группа отчаянных армян завладела турецким банком в Константинополе, убив несколько охранников перед тем, как сдаться. Представляя Константинополь как «город на крови», «Стрейтс Таймc» вновь выказала свои симпатии в адрес армян, декларируя, что этот случай демонстрирует не просто взаимоотношения между турками и армянами, и поэтому жестокость первых и беззащитность вторых призывает к действию.
Усилиями коалиции великих держав султан был свергнут и начавшиеся в Турции реформы имели целью покончить навсегда с политикой «истребления армян, которые раз от разу становились все более ужасным». «Стрейтс Таймc» начала колебаться в своих симпатиях, спрашивая, как армяне, взывающие к милосердию европейских держав, могли совершить нападение на ведущий банк, зная, что турки ответят новыми репрессиями. Ежедневные сообщения о резне армян, продолжавшиеся в течение октября 1896 года, стали идти на убыль, и газета стала освещать проблемы только местного значения.
В 1909 году устрашающие передовицы – «Зверства против армян» и «Ужасная резня» – вновь появились в сингапурской прессе, и резня в Адане, Мерсине и в Тарсу была подтверждена документально. Только в Адане было убито 18000 человек в результате провокаций, приведших к смерти и к заключению в тюрьму. В 1915 году такие заголовки, как «Кровопролитие», «Зверства», «Резня», опять запестрели на страницах сингапурских газет – турецкая кампания по уничтожению всех армян, проживающих в Оттоманской империи, приступила к действию. В 1915 – 1916 годах было уничтожено более 1,5 миллиона армян. «Не было более ужасного преступления в мировой истории», – провозгласил лорд Роберт Сесил в Британском парламенте, выразив мнение общественности, шокированной ужасающими актами варварства, резни и тысячью сопутствующих лишений.
Газета «Стрейтс Таймc» опубликовала высказывание доктора Герберта Гиббонса, который, в резкой форме осуждая резню, представил данные, подтверждающие, что этот «исторический рекорд преступлений, ужасный своим размахом и безжалостный в исполнении, мог представиться только дьявольскому воображению». Террор продолжался в течение 1916 года, пресса оповестила о кровопролитии в Эрзеруме, отвратительной жестокости в Трапезунде и садистском марше смерти в пустынях Сирии.
Сингапурские армяне великодушно отозвались на призыв Католикоса ко всем армянам помочь своим обездоленным собратьям. Был основан Армянский Фонд Милосердия, куда поступали пожертвования со всех концов Малайи. В этом акте милосердия участвовали многие китайские фирмы. Общая сумма вместе со взносами от англичан, евреев, арабов плюс церковные пожертвования из Тайпинга, Пинанга, включая пожертвования от армян Сингапура и Бангкока, достигла 14,5 миллионов долларов.
Хотя Армения провозгласила независимость в 1918 году, это не означало, что турецкой агрессии наступил конец. «Стрейтс Таймс» на своих страницах призывала проявить демократичность для «спасения небольшого древнего народа от полного уничтожения». Годом позже армяне вновь подверглись террору, т.к. из-за отхода союзных войск из Закавказья они опять были брошены на произвол, чинимый турками, что заставило армянский парламент обратиться к союзным войскам за помощью.
В сингапурской прессе проявилась некоторая тенденция путать армян с евреями, это вызвало естественное негодование со стороны армян. Впервые это произошло в 1830 году, когда некий автор, именующий себя несоответственно «Правдивым», написал письмо в редакцию «Сингапурской хроники», в котором он заявлял, что Исайя Зехария был состоятельным евреем. В ответ редакция газеты возразила, напечатав, что Исайя был богатый армянин, а не еврей. В середине XIX в. путешественники описывали Сингапур как скопление людей разных национальностей, где особенно выделяются евреи из Армении, богато разодетые в тонкие шали, в тюрбанах, в длинных одеяниях, подпоясанных кушаками, с красивыми лицами и хорошего телосложения. Когда в 1990 году «Стрейтс Таймс» напечатала статью, где говорилось, что «армянские евреи» – воры и взломщики, незамедлительно была опубликована поправка, в которой от лица сингапурских армян было заявлено, что нет таких людей, как «армянские евреи» ни в одной части света. Несмотря на это заявление автор шпионского триллера «Опасная зона» написал следующее: «Братья Саркис назвались армянскими евреями, которые эмигрировали в Сингапур в ранние годы... Если они армяне, то достойно сожаления, что такая «растоптанная» раса никогда не давала себе шанс развиться в великую нацию. Если же они евреи, то я снимаю шляпу перед ними, ибо я никогда не встречал более истинных джентльменов в моей жизни». Такое сравнение армян с евреями стало традиционным, и несмотря на то, что основная масса сингапурских армян утверждала, что армяне и евреи – не одно и то же, в сознании отдельных людей прочно утвердилось мнение, что братья Саркис – это евреи.
История Сингапура нуждалась бы в частных ссылках на армян, если б писалась с учетом их количества, а не их активности в литературной, музыкальной, строительной деятельности. В издании сборника «Кто есть кто» по Майе в 1925 году указывалось пятеро наиболее именитых армян. Это довольно ощутимая цифра, если учесть, что всего около 30 армян – взрослых мужчин насчитывалось в Британской Малайе. Роскошные отели, дома и приюты для нуждающихся, построенные армянами, армянская церковь Св. Григория Просветителя, воздвигнутая в 1835 году в Сингапуре, – произведение армянского зодчества и национальный памятник – описаны в нескольких публикациях. В наименовании некоторых улиц также отмечено присутствие армян в Сингапуре и среди них «улица Армянской церкви», которая позже сократилась до «Армянской улицы»; «Армянский переулок» и др. армянскими именами названы площади, парки, скверы, минеральные источники.
Маленькая христианская община не привлекала к себе излишнего внимания, но жила тихо, спокойно, соблюдая свою веру и культуру. По иронии судьбы силы, которые обычно поддерживали и питали общину, в конечном счете разрушили ее. Демографически коммуна оказалась нежизнеспособной из-за низкого показателя приращения за счет небольшого числа прибывающих и постоянного сокращения коммуны в результате смешанных браков, семейств с малым количеством детей или вовсе бездетных, смерти ее членов и эмиграции. Эти факторы носили совокупный и разрушительный характер. Кроме того, армяне имели очень небольшой потенциальный «пул» – бронь для мигрантов в случае призыва на военную службу. Поэтому в то время как другие этнические группы заметно возрастали в течение XIX в., число армян оставалось низким. Кроме того, сокращение их числа по причине смерти или миграции не компенсировалось за счет новой волны мигрантов. Действительно, со временем Сингапур утратил свою привлекательность и предпочтительность как место проживания для армян. И все же ассимиляция была основным фактором распада коммуны. Так как община была небольшой и армяне были христиане и кавказцы (т.е. индоевропейцы), ассимиляция происходила легко. Смешанные браки ускорили этот процесс. Армян брачного возраста было немного, молодые люди вступали в брак с представителями этнически доминирующей культуры – обычно это бывало первой ступенью к жизни вне сферы влияния армянской культуры и религии. Если они вступали в брак с англичанами, их дети воспитывались в английском духе, лишь в редких случаях, мимоходом, усваивая армянский язык и культуру. В последующих поколениях дети уже не знали языка, не использовали религию предков, лишались даже армянских имен и уже не могли чувствовать себя армянами. Армянское общество сократилось, таким образом, по мере выбывания его членов и теряло свою значимость в обществе. «Армянство» этих людей, которые получили иноязычное образование или смешивались с более высокими социальными эшелонами, становилось менее очевидным. Так, Джо Джоаким, например, указывая свое гражданское положение, представлялся как «английский адвокат».
Годы, последовавшие после мировой войны, не были особенно благоприятны для армянской общины. Существовало всего лишь несколько фирм, которые могли предоставить очень незначительный шанс для трудоустройства, поэтому армяне вынуждены были наниматься на работу в чужие фирмы, которые были более многочисленны и конкурентоспособны. Кроме того, ощущался недостаток в священниках или хотя бы дьяконах, ведущих службу и постоянно живущих в колонии, и это обстоятельство вселяло огромную пустоту в сердце этого маленького религиозного сообщества.
По контрасту с этой мрачной, малообещающей перспективой открывались более выгодные возможности на будущее за границей, особенно в растущей, развивающейся армянской колонии в Сиднее. Начиная с 1946 года некоторые состоятельные армянские семьи стали оседать здесь, пускать корни, оказывая армянской диаспоре поддержку и обязательства, которые они раньше проявляли в Сингапуре. Летом 1950 года стало ясно, что в Сиднее развивается «новый Сингапур», поскольку в прежнем армяне не чувствовали уверенности в своих видах на будущее, и начали эмигрировать в Австралию, Соединенные Штаты и другие страны. Этот массовый отъезд рассеял сингапурскую коммуну, развеял по свету людские дарования, способности, и «от цельного ядра осталась одна шелуха».
Перевод с английского Алис Костанян.
Обложка книги Hади Райт «Именитые граждане: История армян в Сингапуре и Малайзии»
Армянская семья
Джонни и Мэри Хачатур
(Jonny and Mary Catchatoor, 1930)
Образец рекламного объявления достоинств армянских отелей в Сингапуре
[На первую страницу]
Дата обновления информации: 11.03.09 17:52