Поэзия / Юбилеи

Аршак Тер-Маркарьян

Аршак Тер-Маркарьян

Стихи

АРМЕНИЯ

Мне кажется, седая голова
Масис-горы
Вознесена до Бога!
Армения,
Мала ты, как лаваш,
Что выпекла мне мама
На дорогу.
Средь тутовых дерев
Листва рябит
Осколками негаснущего
Солнца,
И тени — как армянский
Алфавит,
Начертанный для нас
Рукой Маштоца.
И вдалеке
за пастбищем тумана
Кудрявится на склонах
Виноград,
И, заглядевшись
В зеркало Севана,
Застыл в полете
Гордый Арарат,
Как лебедь,
Что отстал от каравана.
Как горный день,
Прозрачна и ясна
Ты на просторах
Родины прекрасной,
Армения, —
Гранитная зурна,
Играющая песни
Комитаса!..

СЕВАН

Века, Века,
И не одна гроза
Прошла, гремя,
Над горным караваном!
Севан, Севан,
Ты — чистая слеза,
Застывшая на лике
Айастана!

ЗВАРТНОЦ

О древние камни Звартноца! —
Осколки былой красоты...
Не канули в Лету,
Вернется
Гранитное чудо мечты.
Стоите в столетьях, как горы, —
Вас годы щадили не зря!
На крови,
На поте,
На горе
Мешали раствор мастера,
Чтоб вы красовались.
Понуро
Дорога страданий легла,
Жестокая сабля Тимура
Твердыню сломить не смогла.
Кто грабил —
Пусть руки отсохнут!
Кто рушил —
Померкнут глаза!
На страже стоит наше Солнце,
Копьем
правосудья
грозя!
И снег — на вершине нетающий,
И горные в бездне орлы,
И клинопись птиц улетающих
Впечатались
В мрамор скалы!..

1970

БАЛЛАДА О МАТЕРИ

Сестрам моим Майрам и Сусанне

Город детства. Поворот направо,
Где найти нам друзей и подруг?
Шли за хлебом — попали в облаву.
На углу мотоцикл. Патруль!
— Помогите нам, добрые люди,
Черным вороном кружит беда.
Подошли.
Повернули: «Юде?»
По незнанью ответили: «Да!»
Мама, мама!
Печальною вестью
Нас найдет
треугольный
конверт!
Не кончала рабфака.
Но крестиком
Не расписывалась. Нет!
На листках, что в косую линию
(Удивительно почерк мил!),
MAP —
начальные буквы фамилии —
Выводила упрямо — МИР!
Пять детей.
Хлопот с ними немало.
Слезы горькие по ночам.
Кто тянул за язык тебя, мама,
Просто так отвечать палачам?
Нам
в глухой закоулок бы
юркнуть!
Пять детей.
И отчаянный страх.
Трое братьев вцепились в юбку,
Мы с меньшой у тебя на руках.
Офицер,
словно кочет, лопочет,
Я жую вместо соски кору.
Пять детей,
словно темные ночи
В партизанском, лесном краю!
Под лопатку
тупым
прикладом!
Птицей
выкрикнула: «За что?»
И взирал безнаказанным взглядом
Автомата
Смертельный
Зрачок.
Не судите нас, добрые люди!
Мы не шкуру спасали тогда.
Подошли,
Повернули: «Юде?»
По незнанью ответили: «Да!»
Душегубка.
Рыданье.
Оранье.
Но нашелся смельчак из толпы:
— Отпустите их — это армяне!
Как собак отшвырнули. Терпи!
Стены зданий от крови алеют —
Наша очередь у стены!
— Не евреи мы, не евреи!..
Не стыдясь,
с нас снимали
штаны.
И, крещенные грозною сталью,
Шли.
Глаза выедала нам гарь.
С той минуты у мамочки стали
Черны локоны,
Как январь!
Не оправдываясь елейно,
Шепчет мать.
Полыхает пожар.
Мы похожи на русских,
евреев,
на французов,
на греков,
Болгар.
Мы похожи, трудяги-оратаи,
Нас узнать
по размаху плеч!
Мы взрастили в горах Арарата
Виноградную кисть,
А не меч!
Мы похожи
не цветом кожи.
Нас роднит с народами ЖИЗНЬ!
С теми, кто разбивал оковы,
С теми,
кто победил фашизм!
А тогда, рассуждая по-детски,
Мать успела прикрыть
брату рот —
Заорал сквозь ладонь: «Мы — советские!
Скоро папа с фронта придет,
Он винтовкой тебя огреет,
Чтобы маму не обижал!»
Хорошо,
что немецкий агрессор
Слов мальчишеских не разобрал.
Город детства —
в огненной оправе. Где найти нам друзей и подруг?
Шли за хлебом —
попали в облаву, — На углу задержал патруль.
От бомбежек погибли побеги!
Но торжественна и горда
Мама шла.
А еще до Победы
Нам четыре зимы голодать!
И обугленными садами,
Сплошь заросшими лебедой,
Мама шла,
как пепел, седая,
Чуя сердцем,
что стала вдовой!
И над нами скулили мины,
Рвали
злобно
клыками
поля,
Мама шла.
Полыхал малиново
Стяг восхода.
Родная земля,
Где во мраке береза Севера
Поминальной горит свечой —
Щедро полита и усеяна
Кровью,
Потом,
Железом, свинцом...
Уложили
солдаты
в скатку
Степь донскую вместе с зарей.
Сквозь пробитые
пулями
каски
К солнцу тянется жадно зерно!
Мы бессмертны, земля!
По зову
Встанем смело
в солдатскую рать!
Мы теперь никому не позволим
Наши нивы святые топтать!
Снова матери деток
качают,
Журавли
протяжно
кричат
Над страною,
что величаем
По-сыновьи Родина-мать!
Мои плечи хранят объятья
Рук отца,
что несли тишину...
До сих пор мама,
сестры
и братья
Смотрят с болью кино про войну!..

ФАМИЛЬНОЕ

Жизнь «по-царски» дарила минуты мне горькие,
Потому-то и слово окрепло в цене.
Я приеду на пасеку к деду Геворку,
С затаенною болью расскажет он мне
О резне.
О, угрюмые, скорбные очи народа!
Боль, наверно, имеет и свой календарь...
(Боль армянскую мама смогла через годы
Донести, чтобы сыну я мог передать)
По-над степью — журавль одинокий и гордый!
Возле ног,
словно дети,
воркуют ключи.
Я приеду на пасеку к деду Геворку —
Печаль попытаюсь лечить.

* * *
Придут желтоскулые бури,
Иссушат степную полынь,
И некому, некому будет
Цветы на могилах полить.

Да, это сильнее магнита,
Страшней, чем чернобыльский мор.
Три скромных,
Три скорбных могилы,
Великое горе мое!

За кои грехи мне расплата,
Господь,
в чем, скажи, виноват?
Отца,
Маму,
Младшего брата
Уже не могу я обнять.

Печально дождями отпеты, —
На встречу ко мне не пришли,
А нас —
разделяют два метра,
Всего-то два метра земли!..

НА МОГИЛЕ ОТЦА

Дряхлый крест
покосился чуть вбок,
(У церковных ворот — нищий клянчит).
Вижу, батя глядит в «перископ»:
— Что, сынок,
ты стоишь горько плача?

* * *
Мама моя,
Анаид Мкртычевна! —
Холм оседает
В степной стороне,

Вряд ли твой след
На Кавказе отыщется, —
Вот отчего
Мне печально вдвойне.

Криво свистят,
Как в ночи ятаганы,
Ветры,
По колкой гуляя стерне.
Как вы сюда добежали,
Армяне? —
Холм оседает
В донской стороне.

В поисках крова —
Голодные дрогли
(Память,
Она не сгорит на огне),

В спину вонзались ножами
Дороги!—
Холм оседает
В степной стороне.

ПИСЬМО В КАРАБАХ

Мне по крови,
По зову отцовскому
Велено
Каждый камень хранить,
Как и вечно,
Позор.
Возвращаюсь,
Родная Армения,
Под знамена
Развернутых гор.
Я — осколок скалы
И судьбою отмерено,
Чтобы Родина гордо
Сияла в веках.
Мы — едины, как горы.
К тебе
Возвращаюсь,
Армения,
Под высокое небо твое,
Карабах!

РОДНИКИ АРМЕНИИ

У каждой
Кланялся версты —
И пил глотками ровными,
Как будто
Целовал персты
У мамы своей —
Родины!

РОДИНЕ

Вот солнце вышло,
Не туманя взор,
Сверкает Арарат
В небесной сини,
Армения,
Ладони твоих гор
Как будто гладят
По головке сына.

Похороны матери

Пара голубей, как из рогатки —
Не остановили свой полет!
Пронеслись из дали неоглядной,
Стекла вдрызг!
И съежился комод.
Траурные, как грачи, армяне
Робко ожидали на углу,
Два комка,
как яблоки румяные,
Сплющились кроваво на полу.
Тишина прощально обнимала,
Никого ни капли не виня,
В первый раз я видел свою маму,
Что она не слышала меня!
Зеркало недаром раскололось,
Обескрылив над окном карниз.
Молча, а потом и в полный голос,
Со слезами я просил: «Проснись!»
Сгорбился, поник цветочек маленький,
Я его не трону со стола.
Слава Богу, что святая мамина,
Видно, в птичьи души перешла!
Переулок лег огромной раной,
Оставляя мне навеки мглу!..
Два комка, как яблоки румяные,
Сплющились кроваво на полу!..

ЕРЕВАН, 2006

На открытой веранде,
Где гулял сквознячок,
С Алексеем Варламовым
Пили мы коньячок.
Виноградный орнамент
Укрывала жара.
Настоящий. Армянский.
Можно пить до утра.
Аж попрятались черти
По замшелым углам,
Даже Уинстон Черчилль
Позавидовал нам.
Словом я не торгу
И наследством отца,
Выпьем чарку, другую
За великий Арцах.
Скажем тост тем не менее,
Чтоб запал не пропал,
И подносит Армения
«Арарата» бокал.

4 июля 2007

В ЭЧМИАДЗИНЕ

Сэде Вермишевой

У Звартноца рокочет
самолетное эхо,
Возлежит на заборе
виноградная кисть,
Мимо дома отца я сегодня проехал,
Видел,
как прислонился к окну
медный лист.
Он от легкого ветра
чуть-чуть
закачался.
Дворовая собака хвостом не вильнет.
Это я после долгих разлук постучался,
Но не встретит никто у старинных ворот.

5 декабря 2005

ЗОЕ АТАСУНЦ

1
Я б всех неверных отдал под Суд,
Резню учинившим армянам.
Зоя Мушеговна Атасунц —
Вы, как живой орнамент,
Что украшает нашу страну
В бедах ее и радости,
Чем-то похожая на весну
С яркой апрельской радугой.
Я понимаю женщины суть:
Мирный очаг и дети
Зоя Мушеговна Атасунц,
Вам даровать рассветы,
Что освещают древний Гегард,
Души армянские лечит,
Слезы в глазах — стоит Арарат,
Словно оплывшие свечи.

19 апреля 2000

2
Я знаю, по первому зову
Примчусь через тысячу верст,
Чтоб встретить красавицу Зою —
В очах отражение звезд,
Рожденных в горах Цахкадзора —
В стране молодых родников,
Где шепчет шелковица: «Зоя,
Живи ты во веки веков...»
Я верю, что майские зори
В цвет алый окрасит Гегард,
Пусть тихая женщина Зоя
С базара несет виноград,
Над Африкой или Азовом,
На крае полынной земли,
Где Зоя, где Зоя, где Зоя? —
Курлычат, летя, журавли.
На стеклах оконных узором
Напишет сегодня зима,
Что лучшая женщина Зоя
Свела полстолицы с ума.
Дыхание летнего зноя,
Листву тополей серебря,
Чтоб имя короткое — Зоя —
Звучало, как в мае заря..

3
Зоя сказала: «Я завтра лечу в Ереван».
Сразу представил
библейский ковчег Арарата,
Домик отца, как зачитанный старый роман,
В жухлой траве оброненный когда-то.
Господи, я не забыл абрикосовый сад,
Мамины руки, пропахшие хлебом,
Здесь колыбель мою тысячелетье назад
Ангел укрыл синим пологом неба.
Милая Зоя,
я грусть эту в сердце ношу,
Стыдно мужчине, мне в этом признаться,
Вот почему, обращаясь к тебе, попрошу:
— Вытри слезу у Хачкара
на улице Фрунзе, пятнадцать.

22 апреля 2004

КАРАБАХУ

Я сегодня народ свой
зову не к смирению —
Проклят тот, в ком селился страх!..
Братья гибнут!
К тебе возвращаюсь, Армения,
Под высокое небо твое, Карабах!
Мне по зову,
по крову отцовскому велено
Каждый камень хранить,
взявши в руки топор,
Я — твой сын!
Возвращаюсь, родная Армения,
Под знамена
развернутых гор!..
Я на скалах оставлю Маштоца орнамент!
Ведь бессмертен язык,
если выдержал он не один ураган.
Поднимайтесь!
Идите за дело святое, армяне,
Наши спины уже не согнуть
в ятаган!..
Я — осколок скалы. И судьбою отмерено,
Чтобы Родина гордо сияла в веках!..
Мы — едины, как горы.
К тебе возвращаюсь, Армения!
Под высокое небо твое,
Карабах!..

Обложка книги стихотворений Аршака Тер-Маркарьяна


[На первую страницу]
Дата обновления информации: 13.02.09 17:29