Агатангелос
(Предисловие от составителя к книге «Армянская историческая проза и поэзия (V-XVIII вв.)»
Антология по проекту Валерия Брюсова)
…Я мог оценить, какое
огромное значение имеет
армянский мир для всего
культурного человечества.
Лазаревский институт
Летопись исторических судеб армянского народа
Записка В.Я.Брюсова в Московский армянский комитет (от 15 февраля 1917 г.) о проекте издания сборника «Айастан» пролежала 92 года и вот сегодня вызвана к жизни.
К идее необходимости осуществления этого проекта мы пришли через изучение брюсовской концепции армянского мира, которая заинтересовала меня в особенности потому, что очень созвучна нашему времени. Рассмотрению этого вопроса я посвятила две свои статьи: «Развитие брюсовской концепции армянского мира в русской литературе ХХ в.» («Русский язык в Армении», 2003, № 1) и «Концепция армянского мира в творчестве В.Я.Брюсова» (Сб.: Брюсовские чтения 2006 г. Ереван, «Лингва», 2007). Во второй из них мы, в частности, отмечали, что концепция эта являет собой совокупность научных представлений Брюсова об истории и культуре Армении и нашла отражение в ряде стихотворений поэта об Армении и выдвинутом им положении об ответственной исторической миссии всего армянского народа – примирении в высшем единстве начал Востока и Запада и нахождении им «синтеза двух культурных миров человечества»1.
Изучение Брюсовым Армении привело его к выводу, что эта сложнейшая задача органична для армянского народа по причине его происхождения, геополитического положения, исторической судьбы, сложившейся в процессе столкновения и взаимодействия начал Запада и Востока, а главное, по плечу ему в силу духовной масштабности.
В той же статье мы высказали мысль о том, что в осуществление предначертаний Брюсова о культурной и политической миссии Армении в мире было бы весьма плодотворным претворить в жизнь масштабный и исключительно важный замысел Брюсова об издании сборника «Айастан». Вскоре инициатива обрела контуры конкретной задачи.
Повторно публикуя в настоящей антологии «Записку» Брюсова, мы даем возможность широкому читателю ознакомиться с его проектом по подготовке сборника «Айастан», который по каким-то причинам, возможно, из-за грянувшей революции и гражданской войны не был осуществлен.
Конечно, в работе над сборником мы старались руководствоваться установками В.Брюсова. Предполагаемую книгу он адресовал «среднеинтеллигентному» российскому читателю, а шире – русскоязычному, в том числе и армянскому. Задача Брюсова состояла в том, чтобы «дать читателю полную картину армянской культуры за все века ее существования… книгу для чтения интересную, а по возможности, и увлекательную»2, через подлинники познакомить его с миросозерцанием людей прошедших времен, их отношением к событиям. Для этого Брюсов считал необходимым выбрать из исторических сочинений отрывки, «характерные для своей эпохи» и «художественные по выполнению»3. Однако при конкретном решении этой задачи становится очевидной необходимость более развернутого введения исторического повествования, и, нам кажется, «сверхзадача» Брюсова состояла в этом. На сегодняшний день, когда есть подготовленный читатель, эта «сверхзадача» широкого ознакомления его с армянской историей видится нам задачей дня. Не случайно перечень авторов, которых Брюсов ввел в список задуманного сборника, включает почти всех армянских историков. Ко времени подготовки «Записки» Брюсов завершил свой научный очерк «Летопись исторических судеб армянского народа от VI в. до р. Хр. по наше время», он был опубликован в 1918 г. Очерк начал создаваться спонтанно еще в процессе работы над антологией «Поэзия Армении» и написания обширной статьи «Поэзия Армении и ее единство на протяжении веков». Брюсов с энтузиазмом работал над «Летописью», потому что ему очень хотелось дать русскому читателю книгу об истории армянского народа, которой в то время у него не было. А между тем, «знакомство с Арменией и с историей армян, – писал он, – становится в наши дни прямо необходимым для каждого русского, желающего сознательно отнестись к современным событиям»4. Брюсов не считал свой очерк безупречным, но полагал, что главную задачу выполнил: «быть надежным обзором всей армянской истории»5. Писатель старался привлечь к изучению, по возможности, больше литературы, хотя с горечью отмечал, что «среди тяжких потрясений прошлого, в пожарах, грабежах и избиениях… погибло множество памятников… арменоведам XIX и ХХ вв. приходилось едва ли не все начинать сначала…»6. Но постепенно арменоведение оживало, привлекая к себе все больше исследователей. «Громадную роль в истории этого возрождения как общекультурного, так, в частности, литературного, – писал В.Брюсов, – сыграло братство мхитаристов7, основавшееся сначала в Венеции, потом и в Вене…»8. К сожалению, Брюсов не увидел Матенадарана9.
Работая над «Летописью», Брюсов познакомился с исследованиями и переводами российских арменоведов Н.Марра, И.Орбели, Н.Эмина и К.Патканова, в частности, с его «Очерками истории древней армянской литературы» и «Библиографическим очерком армянской исторической литературы» (СПб., 1880). Брюсов упоминал о том, что он, благодаря знанию европейских языков, был знаком и с зарубежной арменистикой. Об этом свидетельствует библиография, приложенная к «Летописи». По сообщению К.Патканова, первая история армянской литературы была издана на итальянском языке в Венеции армянским мхитаристом архиепископом Сомала в 1829 г., затем последовала книга на немецком языке, изданная в Лейпциге в 1836 г., в 1849 г. – в Мюнхене. На русском языке в 1844 и 1846 гг. появились в свет статьи об истории армянской литературы Ст.Назарьянца в «Ученых записках Казанского университета». И далее последовали все новые и новые исследования на немецком, французском, английском языках. Важное значение имело издание К.Паткановым в России каталога армянской литературы на французском языке.
Во Франции уже с начала XVIII в. упрочился интерес к армянской литературе, в Париже возникло общество по изучению армянского языка и сочинений армянских авторов, имевшихся в собрании Парижской библиотеки. Основателю общества, аббату де Виллефруа, принадлежит высказывание об огромном значении армянского мира: «Рукописи армянские представляют нам новый свет в литературе… Армения была славнейшею Академиею Азии в продолжение более 1000 лет, то есть от рожд. Хр. с 440 года до взятия Константинополя в 1455 году… Были столетия, каковы суть: 9-е, 10-е, 11-е, 12-е и 13-е, в кои Армения могла преподавать уроки большей части народов на земле; и видно, что во все времена были в ней люди, отличившиеся во всех родах учености: богословы, витии во священстве, стихотворцы, философы, литургисты, историки, астрономы, переводчики весьма искусные и люди, сведущие в языках: греческом, сирийском, арабском, персидском и латинском… Армения, быв единожды открыта, отверзает нам врата Востока и взору нашему представляет сокровища, свыше всякого чаяния нашего…»10
В это же время растет интерес к армянской культуре и в России. В 1810 г. С.С.Уваров, будущий президент Российской Академии наук и министр народного просвещения, выдвинул «Проект Азиатской Академии», вызвавший широкие отклики. Шестой параграф этого проекта был, в частности, посвящен Армении и Грузии, и вот что писал Уваров: «Словесность армянская и грузинская достойны внимания в отношении историческом; ибо грузинцы и армяне имеют собственные летописи, заключающие в себе такие исторические известия, которых напрасно будем искать в историках Азии, Греции и Рима… Армянская литература так мало известна, что мы не знаем еще и имена тех сочинений, которые к ней относятся. Но для России было бы особенно выгодно познакомиться ближе с сиими двумя народами…»11
Возвращаясь к вопросу об антологии, хотим отметить, что и высокое признание значения армянской литературы в мире, и та обширная программа, которую наметил Брюсов для издания сборника «Айастан», призвали нас к осознанию большой ответственности за воплощение его проекта.
Ныне наша работа над антологией завершена, и мы хотим представить ее читателю. Брюсов, дав перечень авторов, которых он хотел включить в сборник, отметил, что в процессе работы многое изменится, что-то придется опустить, что-то будет добавлено и т.д. Так оно и получилось. Во-первых, мы с самого начала решили ограничиться произведениями авторов-историков, с одной стороны, потому, что объем материала очень большой, с другой – потому, что произведения нового периода относятся к жанрам художественной литературы и их лучше выделить в отдельный том.
Что касается произведений исторической прозы, названных Брюсовым, то почти все, за некоторым исключением, мы внимательно изучили и отобрали для антологии наиболее интересный и выразительный во всех отношениях материал. Мы не включили в нее лишь те произведения, которые не соответствовали критериям отбора текстов. Это в тех случаях, если они имели сугубо специальный характер и в художественном отношении не представляли интереса.
Как мы уже упоминали, задача, которой руководствовался Брюсов при составлении плана сборника, состояла в том, чтобы показать «культурную жизнь армянского народа на всем протяжении его бытия». Вот почему в его плане появляется, например, философ V в. Езник Кохбаци, написавший книгу «Опровержение лжеучений», направленную против зороастризма, религии Сасанидской Персии, в целях утверждения христианства, а значит, самостоятельности и независимости армянского народа. Но в выборе материала мы сделали упор на философском содержании трактата, исследующего проблему добра и зла, которая актуальна и интересна по сегодняшний день. Брюсов предложил ввести в сборник еще кого-либо из философов, и мы остановили наш выбор на Григоре Татеваци, авторе XIV в., который был известен также и как педагог, богослов, в частности, на его произведении «Толкование Притчей Соломоновых», памятуя о том, что первым произведением, переведенным на армянский язык создателем армянской письменности Месропом Маштоцем, были «Притчи Соломоновы» из Библии со знаменательной первой фразой: «Познать мудрость и наставление, понять изречения разума»12. Ценно и то, что Татеваци использовал в тексте «Толкований» варианты другого известного автора – Нерсеса Ламбронаци, которого В.Брюсов также предполагал ввести в сборник.
Выбор нам предстояло сделать и в отношении шараканов (духовных гимнов), поскольку конкретные авторы в списке не названы. Мы решили ввести в книгу те шараканы, которые созвучны по содержанию исторической прозе – гимны патриотического характера, посвященные армянским героям, борцам за независимость народа – Вардану Мамиконяну, иерею Гевонду, полководцу Саргису и их сподвижникам, тем более, что они принадлежат известным поэтам – Григору Магистросу, Петросу Гетадарцу, Нерсесу Шнорали, Ованесу Ерзнкаци.
Наряду с этими шараканами мы включили несколько гимнов исключительно духовного содержания именно потому, что они принадлежат духовным пастырям народа, несущим в себе высокое национальное начало – Месропу Маштоцу, Сааку Партеву, Мовсесу Хоренаци.
Определенно заинтересует читателя включенное Брюсовым в план сборника гениальное произведение поэта Х в. Григора Нарекаци – «Книга скорбных песнопений», хотя исторического содержания в традиционном смысле она не несет. По каким-то причинам эта поэма не вошла в число переводов для антологии «Поэзия Армении». Видимо, поэтому Брюсов решил включить ее в сборник, который должен был состоять, главным образом, из прозы. Но основной мотив, нам кажется, был тот, что ее герой – великий поэт, личность, являющая собой исторический и национальный феномен. Вот почему поэма представляется нам духовным средоточием антологии. Этот подход и определил включение в нее довольно большого материала – отрывков из 14-ти глав (всего в ней – 95).
Хочется отметить факт введения Брюсовым в перечень произведений сборника народной песни «На пленение короля Левона» (1268), переведенной им ранее и опубликованной в «Поэзии Армении». В настоящую антологию она также органически вписывается, поскольку в нее введен и труд Магакии (Григора Акнерци) «История монголов», в котором подробно рассказывается о пленении короля Левона, хотя и в несколько иной версии, чем в песне, о чем Брюсов дает свое пояснение в примечаниях к ней.
Так же органично, как народная песня, выглядит рядом с исторической прозой поэма Нерсеса Шнорали «Элегия на взятие Эдессы» (Урхи, Урфы, ныне в Турции), тоже мастерски переведенная Брюсовым и опубликованная в «Поэзии Армении». Поэма эта своим трагическим содержанием, связанным с жестоким захватом сельджуками прекрасного города (1142 г.), перекликается с описанием сельджукских нашествий в XI–XIII вв. в помещенных в антологии «Повествовании» Аристакэса Ластивертци и «Летописи» Смбата Спарапета. Кроме того, Эдесса была особым городом для армян, о ней не раз упоминается в первоисточниках. Согласно Хоренаци, его построил армянский царь Абгар в I в. н.э. и перенес туда свой престол, книги храмовой школы, архивы царей. Из этого города он обратился к еще жившему на земле Христу с просьбой об излечении и обещал ему защиту от преследований. Христос помог Абгару через своего апостола Фаддея, после чего Абгар и весь город вместе с ним приняли крещение, то есть почти за 2,5 века до принятия в Армении христианства как государственной религии13. Позднее Эдесса стала прославленным городом Ближнего Востока, в нем в V в. учились Месроп Маштоц, Корюн, Кохбаци. Маштоц именно в Эдессе начертал армянский алфавит14. А Хоренаци, работая над своей «Историей Армении», изучал богатые эдесские архивы. На фоне этого величия и духовности Эдессы нашествие сельджуков, описанное Нерсесом Шнорали, выглядит особенно варварским и отвратительным.
Важной сферой культурной жизни Брюсов считал различного рода взаимосвязи между народами – дипломатические, экономические, военные, поэтому он предполагал включить в сборник документы из истории Киликийского армянского царства, из истории армяно-русских связей. Из киликийских документов самым значительным нам показался «Договор, заключенный между великим монгольским ханом Мангу и Киликийским армянским царем Тер-Гетумом (Гетумом I)…». Договор этот тем более интересен, что переговоры, связанные с ним, находят освещение в публикуемых в антологии «Летописи» Смбата Спарапета и «Истории Армении» Киракоса Гандзакеци.
Что касается армяно-русских отношений, то, ознакомившись со многими документами, мы обратились к XVIII веку, когда интересы Армении и России переплелись особенно тесно. Это нашло выражение, в частности, в письмах армян к Петру I, в Грамоте Петра I армянскому народу, в жалованных грамотах армянам со стороны Екатерины II и Павла I. Некоторые из этих документов мы включили в антологию.
Интересным материалом для сборника Брюсов считал свидетельства путешественников. В этом жанре нам показалось весьма увлекательно написанным произведение автора первой четверти XVII в. Симеона Лехаци – «Путевые заметки». Молодой армянский священнослужитель с Западной Украины совершил длительное и обширное по географии путешествие, побывав в Италии, Каире, Иерусалиме, западной части Османской империи. В его книге много внимания уделено Италии, жизни армянских колоний, описанию святых мест, монастырей и т.д.
Что же касается принципа работы с текстами, то, сокращая их, я старалась не помешать вдохновенному рассказу летописца и по возможности смонтировать куски так, чтобы сохранить строй повествования, создать ему «эхо», продолжая другим автором, поддержать нить сюжета дополнительными сведениями, уточнениями в примечаниях. И любознательный читатель услышит слово Григора Лусаворича (Просветителя), увидит благородный лик Маштоца, взволнованно станет следить за описанием битв и внимать могучему кличу героя и проникновенному слову духовного пастыря, гневно сразится с врагом и оплачет мучеников. И построит прекрасный Звартноц вместе с Католикосом Нерсесом III, расслышит речь вардапета в далеком, затерянном в горах монастыре, вместе с царем Аршаком III с любовью всмотрится в родную Армению с ее красотой и богатством, восхитится вместе с летописцем роскошью Ахтамарского храма…
При отборе материала мы старались сохранить для текста антологии народные легенды, предания, поверья, рассказы о чудесах и грозных явлениях природы, образцы эпистолярного жанра. Но, представляя тематическую широту текста, мы все-таки пытались больше внимания уделить материалу, интересному в художественном отношении. Поэтому в работе с произведением мы старались в первую очередь выделить главы, известные автору как очевидцу или, по крайней мере, как их современнику. В этом случае они, как правило, описываются живо и эмоционально, отличаются точностью деталей, выразительностью авторских оценок. То есть, имея дело с историческим произведением, не надо забывать, что, помимо выразительного, богатого языка, ярких образов, характеров, у него есть еще своя специфика художественности, своя особая природа эстетического воздействия, которая напрямую связана с достоверностью фактического материала, с позицией автора, его «включенностью» в повествование, с его умением потрясти читателя, вовлечь в сопереживание. Ведь сама по себе история создает такие драматические конфликты, такие страсти, ошеломительные сюжеты, психологические узлы, что умение воссоздать все это рождает эффект художественности.
Таким образом, подводя итоги, мы хотим отметить тот факт, что «составить в целом, – по совету Брюсова, – всю картину жизни армянского народа в разные периоды его истории», ограничившись лишь «выбором характерных и художественных отрывков», оказалось возможным лишь отчасти – не позволил исторический материал. Решая эту задачу на его основе, мы пришли неизбежно к исторической антологии, хотя с акцентом на «художественный по выполнению» материал. Переход книги в этот жанр потребовал предисловий и примечаний, в которых сообщаются сведения об авторе и произведении не только общего характера, но и нужные специалисту. Вот почему при их составлении мы опирались на те материалы, что подготовлены специалистами по каждому автору и приложены к текстам памятников. На это указывается в сносках, данных от составителя по образцу: «предисловие и примечания даны нами из указанного издания в сокращении (или – в кратком изложении) – Сост. Н.С.».
Что касается оформления самих текстов произведений, то мы сочли целесообразным большую часть названий глав снять, поскольку в сокращенном варианте содержание отрывков отражает заголовки лишь отчасти, однако нумерация глав везде сохранена. При сокращении текстов мы старались не слишком их дробить и, по возможности, сохранить сюжет повествования. Для этой цели мы использовали квадратные скобки, в которые, при необходимости, ввели пояснительные слова, имена и т.д.
При сокращении тематически единого текста для обозначения пропуска фраз или кусков мы использовали многоточие; при соединении тематически разных кусков – абзац и угловые скобки – <…>
Собственные имена – антропонимы, топонимы даются в той транскрипции, которая принята ныне в русских текстах.
При подготовке памятников исторической прозы к повторному изданию возникла необходимость в редакторской правке ряда произведений, в особенности большого внимания потребовали дореволюционные издания, но содержание переведенных текстов при этом не затронуто.
Передавая книгу читателю, мы надеемся, что сумели так отобрать и скомпоновать материал, чтобы в сравнительно небольшой по объему антологии читатель сумел познакомиться с лучшими образцами армянской исторической прозы и поэзии и чтение книги стало для него интересным и увлекательным, вызвало желание проникнуть еще глубже в историю Армении, ее литературу и культуру, сообщило новые жизненные импульсы.
Если бы можно было рядом со стихотворным эпиграфом дать еще и музыкальный, то это было бы «Эшхемет» («Вдохновенное») Саят-Новы. И слов больше не надо…
Примечания составителя:
Некоторых авторов В.Брюсов называет только по именам и на русский лад. Приводим полные имена этих авторов и даем их в том написании, какое принято на русском языке в современной историографии:
1. Моисей Хоренский – Мовсес Хоренаци;
2. Григорий Просветитель – Григор Лусаворич;
3. Агафангел – Агатангелос;
4. Фавст – Фавстос Бузанд;
5. Лазарь – Лазарь Парпеци;
6. Езник – Езник Кохбаци;
7. Иоанн Католикос – Иованнес Драсханакертци;
8. Стефан Таронский – Степанос Таронаци (Асохик);
9. Фома Арцруни – Товма Арцруни;
10. Аристакес Ластиверский – Аристакэс Ластивертци;
11. «История Албании» – имеется в виду труд «История страны Алуанк» Мовсэса Каланкатуаци;
12. Асохик – прозвище Степаноса Таронаци;
13. «Нарек» – так в народе называют «Книгу скорбных песнопений» поэта Григора Нарекаци;
14. Григорий Магистр – Григор Магистрос;
[На первую страницу]
Дата обновления информации: 21.07.11 13:59